История кафе ANYWAY

 Уже открывшись, мы продолжали еще несколько дней заканчивать ремонт. В зале пахло сырой краской, зеленоватые плитки пола только-только успели уложить, к крышкам столов едва прикрутили ножки, а народ повалил. Посетители делились на несколько групп: те, кто был знаком с газетой «Печатный Орган» и Компанией; художники и околохудожественная братия, сплотившаяся в начале девяностых вокруг Арт-партии «Правда» (среди ее основателей, во главе с Леонидом Пинчевским, были Леша и Света) – «Правда» провела несколько шумных выставок, после чего последовали конфликты среди ее участников, и партия со скандалами распалась; и немногими молодыми и молодящимися телезрителями RTN, поскольку среди телезрителей RTN молодых да молодящихся было по пальцам пересчитать.
Поначалу, владельцы (вместе с женами – шестеро) занимались в кафе всем подряд: были официантами, барменами, поварами, посудомойками, уборщиками. Шесть человек – немало для такого скромного места. Нам казалось, что мы все сдюжим и любую проблему одолеем. Меню, как я уже говорил, не было рассчитано на гурманов, а обслуживания по высшему разряду в таких местах никто и не ожидал.
После того, как в течение первой недели дверь кафе открыли несколько сотен посетителей, владельцы сошлись во мнении, что еще одну семидневку такой пахоты никто не переживет.
Здесь пересеклись несколько неприятных моментов. Кроме малопонятной, незнакомой нам работы, в зале было не продохнуть от дыма. В те годы мэром города был Рудольф Джулиани, основной лозунг которого - The Quality of Life. Были приняты самые крутые законы. По одному из них в ресторане с количеством посадочных мест больше 35, курить было запрещено. Но не с моим счастьем: курить я бросил в 1985 году, к разряду second hand smokers не желал присоединяться ни в какую, однако в Anyway было официально до 35 мест. Курили, по-моему, даже те, кто до появления в кафе ни разу в жизни не затягивался.
При этом, вытяжки на первых порах не было, и вялый коричневатый дым к концу вечера заполнял помещение напрочь. Какую-нибудь «Туманность Андромеды» можно было снимать в кафе без декораций: туманность лезла из любой щели, все остальное, включая Андромеду, имело смутные очертания. 
Семь дней в неделю проводить в дыму и работе, с полудня до утра, было невозможно. В головы пришла неожиданная мысль: нанять официантов, басбоя и повара. То есть, изменить меню и распорядок работы кафе. А также составить график работы: трое партнеров парами, по два дня в неделю, с седьмым «плавающим» рабочим днем.
И, в конце концов, установить вытяжку на потолке.
При таком графике можно было выжить. Повар готовил, официанты обслуживали, владельцы наливали пиво и алкоголь, а вечером подсчитывали выручку. Все это сопровождалось музыкой и песнями, поскольку музыкантов, желающих поиграть да попеть, было не меньше, чем официантов, желающих подработать.
Культурная жизнь протекала следующим образом: каждые две-три недели - вернисаж художника или фотографа, благо в Нью-Йорке дефицита в этих профессиях никакого. Почти сразу после открытия объявили вторники и среды литературно-музыкальными днями; четверги приходились на вернисажи и самые разные тусовочные мероприятия, ведь в Манхэттене четверг – почти пятница с точки зрения хлеба и зрелищ; а с пятницы по воскресенье играли музыканты и дым стоял коромыслом до позднего утра. Понедельники были, строго по традиции, объявлены похмельными днями, что посетители приняли с благодарностью и пониманием.
Мероприятия и сходки объявлялись заранее. Расписание того, что произойдет в кафе, составлялось раз в две недели и распечатывалось. Каждый посетитель мог получить его без труда. Чаще всего открытки с расписанием оказывались разбросанными по столикам. Параллельно, в еженедельнике «Печатный орган» расписание дублировалось, так что те, кто мог позабыть открытку в кафе, покидая его в дымину (не путать с дымом от сигарет), мог освежить память, открыв наутро газету.
«Печатный орган» раздавался посетителям Anyway бесплатно.
За несколько лет кафе посетили, практически, все российские знаменитости, прибывавшие в Нью-Йорк в гости, на гастроли, для чтения лекций в университетах и в поисках работы. От Войновича до Макаревича. С импресcарио возникла определенная схема отношений. Те, кто возили в США артистов, музыкантов, писателей, бардов заранее согласовывали дни проведения концерта и выступления. В те годы еще не было брайтоновского театра «Миллениум», так что любая площадка, даже крошечный Anyway, была благом.
Особо запомнились:
- концерт-марафон в рамках проходившего в Нью-Йорке Первого фестиваля памяти Сергея Курехина. Его организовал виолончелист Боря Райскин, покончивший с собой через несколько месяцев после фестиваля, так что  Второй фестиваль памяти Курехина был уже одновременно фестивалем памяти Бориса Райскина (его организовал в Нью-Йорке Давид Гросс). В Anyway прошел джем-сэшн, в котором приняли участие все приглашенные на фестиваль. Андрей Битов читал дневиники Пушкина в джазовой композиции с Фаготом (Саша Александров), играли «Три О», группа Райскина Out of Order...
На сайте http://www.moshkow.net/skif.htm я нашел описание этого, фестиваля:  «... Фестиваль проходил во второй половине января 97-го в нескольких нью-йоркских клубах - Cooler, Bitter End и в первую очередь в Мекке новоджазового мира - Knitting Factory (а кроме того, в церкви на Уошингтон-сквер и даже... в русской бане в Бруклине), на протяжении десяти дней в память о Сергее играли десятки джазменов, рок-музыкантов, новоджазовых авангардистов, актеров, мимов, поэтов... Вот краткий список: Сесил Тейлор, Терстон Мур, Кешаван Маслак, The Klezmatics, Фрэнк Лондон; среди экс-советских участников - Саинхо Намчылак, Анатолий Вапиров, Алексей Хвостенко, группы "АукцЫон" и "Оберманекен", Юрий Наумов, Владимир Тарасов, Аркадий Шилклопер, Аркадий Кириченко, Игорь Бутман, Вячеслав Гайворонский, Сергей Летов, Владимир Волков, Юрий Парфенов, Александр Костиков и многие другие.»
В Anyway играли часов до двенадцати ночи, в крошечном зале сидел народ в невообразимом количестве, а с улицы стены кафе подпирали десятки не попавших внутрь. Это незабываемо;
- летом часовой сольный концерт Андрея Макаревича, который проходил в битком набитом зале кафе, при этом еще человек сто пятьдесят стояли на улице и слушали сквозь открытые двери и окна. Интересно, что на следующий вечер к Макаревичу присоединился Максим Леонидов («Секрет»), посетивший Нью-Йорк из Израиля проездом, и они уже играли для посетителей бесплатно до поздней ночи;
- потрясающий творческий вечер актера Алексея Петренко. После вечера Петренко отвечал на вопросы, некоторые смотрели на него, как на небожителя (ведь и «Агония», и «Жестокий романс», и «ТАСС уполномочен заявить»...)
- Александр Дольский, его гитара и его песни. В кафе Дольский выступал не раз, равно как и Вероника Долина;
- скандальные вечера анархиста, художника и поэта Саши Бренера и поэта, журналиста Ярослава Могутина. Через несколько месяцев после выступления в кафе, Бренер в Амстердаме нарисовал распылителем $$ на картине Малевича; Могутин был постоянным автором «Печатного Органа», начиная с его известной статьи «Как я воровал в Париже»;
- несколько концертов Алеши Хвостенко, легендарного Хвоста, который после прощального концерта в Anyway отбыл в Париж, а за ним вслед – влюбившаяся в Хвоста беспокойная поэтесса, вечная девушка Юля Беломлинская, которая на всех углах заявляла, что этой любовью живет и светится (через несколько лет Хвоста не стало);
- театральные антрепризы Елены Соловей, Саши Денисова, Виктора Персика;
- поэтический однодневный фестиваль с ведущим Александром Генисом, и поэтами Андреем Грицманом, Владимиром Друком, Владимиром Гендельсманом, Геннадием Кацовым, Славой Могутиным...;
- интереснейшая встреча с Соломоном Волковым, тогда только издавшим свой историко-культурный труд о трех превращениях Санкт-Петербурга;
- вечер с Юзом Алешковским - чтение текстов, пение песен, распитие напитков. Я тогда  вместо ожидаемого предложения Юзу дать интервью "Печатному органу", предложил выступить в роли интервьюируемого супругу Юза. Получилось любопытно;
- концерты всегда молодой Аиды Ведищевой, на которых ее вызывали на бис исполнить «Где-то на белом свете...», она же отстаивала свое право петь «Аидише мама» и гимн Америки;
- прощальный вечер отбывавшего в Киев после нескольких лет маеты в Нью-Йорке актера Александра Игнатуши (он сейчас вовсю снимается в Украине и я все чаще вижу его в сериалах, которые бесконечной чередой проходят по русско-американским телеканалам).