Валерий Лебедев ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКИ (Как превратить бумагу захолустного издания в доллары)

Есть несколько любопытных социальных и психологических мотивов появления в Америке новых широковещательно объявленых (русскоязычных) журналов и газет. И есть таковые же их стремительного падения.
    Главная причина "создания нового издания" участников очередного проекта святая - получение прибыли. Но здесь есть тонкие различия - у некоторой части основателей это желание не замутнено ничем, кроме убеждения в чрезвычайной неординарности своего детища, его невероятной востребованности, в результате чего читатели начнут рвать журнал из рук, а рекламодатели станут осаждать редакцию, устраивая очередь и проводя аукцион, кто первый и за большую сумму протиснет свою рекламу на страницы новичка. Такие чувства обуревают, как ни странно, в основном издателей. То есть людей, которые финансируют издание. И в гораздо меньшей степени редакторов, которые просто получают за свой оптимизм деньги в качестве зарплаты.
    Журналистика в Америке - не самая нужная профессия, и среди даже американских журналистов самый большой процент безработных. Что и говорить тогда о русскоязычных (каждый, написавший заметку в стенную газету уже считает себя журналистом), кои здесь бродят большими стадами бизонов еще до их отстрела пионерами запада. Потому порывы редакторов к хоть какой-то зарплате понятны и даже простительны. Да и нелепо было бы ожидать, что редактор начнет убеждать своего издателя в коммерческой бесперспективности журнала и в его литературной заурядности.
    Тем не менее за последний год в Америке наблюдалось несколько случаев, когда нормальные прекраснодушные упования уступали свое место нахальному и пронырливому изготовлению дензнаков из страниц журнала.
    Чемпион здесь пока что - недавно усопший так называемый "Королевский журнал" (вышло 15 номеров). Издание роскошное по полиграфии (отличный цвет) и бумаге. На этом его достоинства и заканчиваются. Хотя нет, я забыл рекламу. Реклама "Королевского журнала" была сногсшибательная. Мы - русскоязычный вариант знаменитого английского журнала "Royal magazine" (не уверен, что такой существует - во всяком случае русский вариант не имеет ничего общего с английским). Самый известный журнал ХХ века, великолепная журналистика, для нас пишут выдающиеся писатели, хвалебные отзывы всех ведущих критиков и мировой прессы, превосходная литература и пр. и т.д. И вот такие тексты шли из номера в номер во всех более-менее тиражных американских русскоязычных газетах.
    Не было выпуска "Нового русского слова" без такой рекламы и купона на подписку. Не было дня на радио, чтобы "главный редактор" Леонид Царегородцев на выкрикивал эти словеса в передачах. Причем передачи организовывались не как реклама, а как интервью с редактором, беседа с ним, его рассказ о своем невероятном журнале, зачитывание писем восхищенных писателей и читателей. Шла фантасмагорическая ярмарочная раскрутка. Причем ведущий передачи по условиям Царегородцева должен был всячески подыгрывать редактору - восклицать, - ах как интересно, просто непостижимо, а как бы почитать ваш журнал, да где же его можно достать, не посодействуете ли по знакомству устроить подписку, я слышала, что вы завалены заказами и не хватает полиграфических мощностей, чтобы удовлетворить всех желающих. - Да, - отдуваясь, соглашался редактор, - не можем всех удовлетворить.
    Я не называю имен ведущих - люди они подневольные, Царегородцев платил за 30 минут по 600 долларов за эту понтяру. Ведущие потом плевались от навязанной им роли пособников.
    Когда при этом "редактор" Царегородцев занимался редактированием, тем более - писанием, совершенно неясно. Наверное во время перелетов. Кстати, вы слышали про такого журналиста, писателя или автора, как Леонид Царегородцев? Я тоже не слышал. Зато слышал и видел однажды, когда он понес свою знатную околесицу у нас на бостонском отделении радио. Так как я на правах врача-общественника уже выступал как-то перед читателями и предостерег их от соблазна этим журналом, напророчив его скорое падение, то не мог не придти лично и не засвидетельствовать Царегородцеву свое малое почтение.
    Поясню, в чем заключался главный соблазн журнала, помимо его "превосходной журналистики".
    Соблазн был (формально) в составе редколлегии. Вот он : Вячеслав Зайцев (модельер), Илья Резник (поэт-песенник), Рустам Ибрагимбеков (сценарист - "Белое солнце пустыни"), Ирина Роднина (фигуристка). Надеюсь, что никого представлять не надо. На заднем плане все время маячил Эльдар Рязанов, на концерты которого по случаю 70- летия подписчикам давались бесплатные билеты. Так вот, главной приманкой и были как раз билеты. Подписка на год давала два бесплатных билета на концерты приезжающих знаменитостей - певцов, писателей, танцоров. Цена номера "Королевского журнала" в рознице - 10 долларов, подписка в США шла за 50 долларов в год, в Европе - 100 долларов. Номинальная цена билета на такого рода концерты - 25 долларов. Получалось, что подписчик на год гарантировано имел два дефицитных билета за стоимость подписки, а журнал при этом получал бесплатно! Затем Царегородцев расширил свой размах и стал объявлять подписку на два года. На три. А под конец своей метеорной карьеры - аж на четыре года вперед! Подписавшийся на четыре года получал даже не 8 билетов, а двойную порцию и был обеспечен культурным охватом на весь остаток жизни.
    Картина был слишком прозрачна. Об этом я и сказал на радио в эфире. Царегородцев при этом продолжал обволакивать наших жаждущих культурного досуга пенсионеров сказками Шехеразады из жизни знаменитых писателей - авторов своего журнала. У меня был небольшой козырь: если, по вашему, вы так процветаете, то почему же не платите гонорары своим авторам?
    - Например?!, - спесиво возопил он.
    - Например, хорошо мне известному Александру Левинтову, который, кстати, своего материала вам не давал, а вы его умыкнули из уже опубликованного ранее. Что противоречит также экслюзивному характеру вашего журнала. И не отвечали ни на его звонки (телефон редакции не отвечал никогда), ни на его письма.
    Царегородцев ринулся отвечать.
    - Подождите. Равным образом вы не заплатили Игорю Туфельду, Анне Левиной и еще ряду авторов.
    Произошло легкое землетрясение - то Царегородцев завибрировал от переполнявших его чувств. Ведущий программы с широко открытыми глазами делал умоляющие знаки за его спиной - дескать, не заплатит же, подлец, за скрытую рекламу.
    Из выкриков "редактора" следовало, что не платили правильно. Левинтову - потому что он должен и так быть счастливым оттого, что попал в такой престижный набор. Туфельду - потому что он потом опубликовал свой репортаж в другом месте, так что ему заплатили другие, а Левиной - потому что вещь слабая, ее пришлось редактировать и сокращать, так что за работу еще она нам должна.
    Как вам такие увесистые аргументы, из коих следует допустимость публикации в "лучшем в мире журнале" слабых вещей, а также передирание из других источников. Это, конечно, повод не платить, хотя никак не согласуется с заявками о выдающемся характере журнала.
    Но - ладно, оставим на время щекотливую гонорарную тему, а давайте займемся экономикой и посчитаем. Итак, стоимость билетов равна стоимости подписки. Затем, вы оплачиваете приезд группы артистов, их размещение, гонорары. У вас очень дорогая полиграфия - типографские расходы на выпуск одного номера такого журнала тянут не менее чем на 5 долларов. Какой вы говорите у вас тираж? Не менее 20000 ? Стало быть, $100 000 только на один выпуск. А неисчислимые траты на рекламу? Откуда деньжата?
    Вопрос не был для Царегородцева в новинку.
    - У нас богатые спонсоры. У нас очень богатые рекламодатели. За право размещать свою рекламу в нашем журнале они платят огромные деньги.
    - Допустим. Тем более просто при таких-то спонсорах платить хотя бы ничтожные гонорары, принятые в русскоязычных изданиях (примерно 10, редко 12 долларов за компьютерную стр.). Только зачем, если ваши перспективы ясны, а цели - определены? Но вот еще томящий вопрос: зачем вы объявили подписку на 4 года вперед? Ваш контингент читателей - пенсионеры. Не хотите ли вы этим сделать подарок вашим читателям, дав гарантию им на будущую жизнь продолжительностью не менее 4 лет?
    - Да, мы верим нашим читателям. Они и через 4 года будут нас читать.
    - Вряд ли. Полагаю, вы исчезнете вместе с кассой значительно раньше.
    Так и сбылось. Но вовсе не по слову моему, а по "ихнему замыслу". Собрав слезные ручейки подписных денег со всего мира в свой большой карман, а также получив от спонсора деньги на очередной номер, Царегородцев скрылся в Москву. В Москве он среди огромного числа авантюристов будет незаметен. Сольется с массой мошенников. Теперь, главное, не выделяться. И изменить фамилию и внешность. И тогда он на собранное протянет значительно больше 4 лет. Вернее, не протянет, а оттянется. Не грех предположить, что отступное наверняка получили и фигуры, титулующие журнал. Имя стоит денег.
    Да, в спонсорах журнала ходил небезызвестный художник и скульптор Шемякин. Лавры мецената и издателя не давали покоя. И стоят потерянных миллионов. А обманутые пенсионеры, подписавшиеся на 4 года... Есть, знаете ли, категория вечных страдальцев и жертв. Старики, женщины и дети. Детей Бог миловал, а старики и старушки (среди них попадались и женщины) были еще раз научены. Но, конечно, не в последний раз.
   Почему я вообще ввязался в это дело? Чисто из-за корпоративных интересов. Мне неприятно видеть в наших рядах откровенных жуликов и проходимцев без блеска Сен Жермена и Калиостро. Став, волею судьбы, журналистом, я как бы вошел в клан и так не слишком любимых народом деятелей. Так зачем нам ухудшать свое реноме?  

    Возьмем еще одно наше скоропостижное издание - называлось оно не слабо: "Популярный международный журнал" (ПМЖ). Издавал его (и был главным редактором) брайтон-бичевский активист Геннадий Кацов. Вместо предыдущей своей газеты "Печатный орган". Но то был простой орган и Кацов его "положил на", а этот - цветной и международный журнал. Весь в глянце, на отличной бумаге. Чуть пожиже "Королевского журнала", но тоже смотрелся. Подавался он тоже как самый интересный, самый выдающийся, великолепный и пр. Набор определений стандартен. Но было нечто легко уловимое, позволяющее тут же изобличить понтярщиков-международников, рассчитывающих исключительно на народ Брайтон-Бич.
    Журнал еще не вышел, а в рекламном ажиотаже почтеннейшая публика извещалась, что он самый интересный, что оторваться при чтении невозможно и достать его очень трудно. Даже невозможно. Что было истинной правдой: журнала-то еще не было в природе.  

И вот вышел первый номер (год назад): там написано тираж - 50 000 тысяч (забили Мике баки, посрамили "Королевский"), из них 32200 распространяются по подписке. Стало быть эти невообразимые подписчики, еще не видя журнала уже подписались на него ! Поистине, нужно было обладать незамутненной психологией Фомы после посрамления своего неверия и верить после этого во все. Это я высказал и самому Кацову, после того, как выяснилось, что второго номера что-то давненько нет. Надо отдать должное Кацову: второй номер так и не появился. А первый номер был положен как уникальное достижение на "Орган". Томит только и остается неясной судьба 32 тысяч подписчиков. Но если прикинуть, что все это виртуальная живность, то беспокойство проходит. Так сказать, ужас нерожденного.
Ладно, это все в прошлом, пусть и недалеком. Но вот наши сегодняшние трудовые будни и праздники.
    С января этого года в Бостоне стал выходить литературный журнал "Контрапункт". Само собой - международный. Ежемесячный. Вот уже и конец мая, а третий номер только должен выйти. Итого - 3 номера за 5 месяцев. Ладно, трудности роста. Хотя подписка годовая. 
    Метода похожая - список имен авторов: Александр Кушнер, Леонид Жуховицкий , Борис Стругацкий , Д.А. Пригов, Игорь Иртеньев, Игорь Губерман , Лев Аннинский , Вячеслав Пьецух, Виктор Пелевин, Петр Вайль и Александр Генис (старая шутка: "Вайль, где твой Генис?" - "Да вот опять вместе под одной обложкой")...
  Есть и незнакомые имена - говорят, способные авторы, например, Юлия Немировская и Сергей Мирный. Но еще более способен тоже никому не известный редактор Михаил Володин - организатор всех нынешних финансовых успехов и будущих литературных триумфов. Я бы сказал - способен на все.
   Прибыл года два назад из Минска, где только чем не занимался - даже сборничек стихов за свой счет тиснул. Стало быть, поэт. И певец - поет на свои тексты. Ездил тут осенью на второй слет КСП, выкликал его ведущий, вызывал на сцену - так и не дозвался. Не прогремел. Потом ездил с песнями в Калифорнию - тоже без обвала и аншлага. Даже к нам на студию один раз прорвался и пел, но хватило и одного раза так, что второго не предвидится. Сразу после прилета из славной белорусской столицы заявил свою программу минимум и программу максимум. Минимум: через год будет открывать ногой двери в кабинеты сенаторов. Максимум -через полтора сенаторы будут толпиться гурьбой в его приемной в ожидании высочайшей аудиенции. Говорил он это все с абсолютной уверенностью в голосе, что крайне ошеломляюще действует на неокрепшие души. На опытных все эти тирады производят впечатление несколько иное. Пробился недавно Володин со своей неукротимой энергией на прием к руководителю русскоязычного телевидения Правину и там тоже стоял в позе Наполеона, дверь пришлось открывать и направлять движение ногой руководству, но с другой стороны - все больше наружу. (Фраза специально смутная, хотя мысль простая - выставили завоевателя Америки).
    А вот на молодых да желающих оказать влияние на ход мировой литературы посулы Володина оказались неотразимыми. Хозяева хорошего книжного магазина "Петрополь" брат и сестра Илья и Ирина Клебановы пока что верят в золотисто-литературное Эльдорадо. Дескать, мы еще увидим небо в алмазах с овчинку.
    Володин (по его словам) издает в Минске "Минские новости" на английском языке. Газета выходит там, он - здесь. Имени его в выходных данных нет, но это для конспирации. Попев и поездив, он решил удивить мир новым, небывалым изданием литературного альманаха. У Володина была, как он полагает, гениальная идея - помещать в "Контрапункте" статьи графоманов, которые за это будут сами платить, и вот из этих денег давать гонорары известным авторам. И еще публиковать средних авторов. Этим платить не надо, но и они бесплатно приобщаются к вечности. Все это мне напомнило изощренную идею одного кулинара, который создавал блюдо из трех ингредиентов: на одной тарелке располагался изыск французской кухни от Тиффани, рядом - биточки из нарпитовской столовой стройтреста номер 2, и в тесном контакте с ними - отходы из выгребной ямы свинофермы им. Ильича. Зато вся необузданная энергия новоявленного редактора уходит в рекламу и раскрутку. И на сервер "Куличек" пробился, и на подписные листы, и шумные презентации учиняет за "казенный счет".
    Известные сбросили в "Контрапункт" свои отходы, многие уже и по второму кругу - творения Вайля, Гениса, Губермана можно прочитать в других местах или послушать на радио "Свобода" ( а также на их сайте в Интернете). А отходы в том смысле, что, например, "переводы" Лао-Цзы Гениса были отвергнуты во многих редакциях. Сбросил туда свой творческий груз с плеч и известный бостонский графоман Марк Фельдман, но не отходы, а лучшее, что у него было, только за большие (для него) деньги.
     В Америке даже действительно классный литературный толстый журнал (англоязычный) не имеет никаких шансов на коммерческий успех (потому их и нет в Америке), а уж русскоязычный - подавно, ибо главный потребитель здесь - пожилой эсесайщик (как бы пенсионер), и для него извлечь из кармана квотер есть боевой подвиг. А уж такая лабуда, какая набрана в "Контрапункте", здесь валяется на каждом углу.
    Говорил я с Володиным - не дай Бог иметь такой опыт, потом долго чесался. Говорил я и с петрополевцами. Задавал вопросы. Каков тираж? 3000. Сколько подписчиков? Коммерческая тайна. Весь тираж продается? Что вы, значительно меньше половины. Вы являетесь издателями? Нет, мы не можем этого сказать. И просим вас не называть нас издателями. Я (Ира) только коммерческий директор издания. Хорошо, я не буду называть. Хотя, если журнал столь достоин и перспективы столь ясны, то чего же стыдиться-то? Какова себестоимость издания по типографии? Цена переменная, но больше двух долларов за экземпляр. Прибыль есть? Ну что вы, мы же только в начале процесса, пока убыточен. А каковы убытки? Коммерческая тайна.
    Цена одного номера и так известна - 4 доллара по подписке и немного больше в рознице.
    Что ж, давайте посчитаем. Возьмем самую низкую из возможных типографских цен - 2.50 за экземпляр. 7500 за тираж одного номера. Почта и магазинные наценки - еще 3 тысячи. Гонорары "знатным" авторам из минимального расчета 10 долларов за печатную стр. (на самом деле - больше, ибо гонорар там выплачивается не по листажу, а по конкретным договоренностям с каждым автором: каждый себя считает гением, за что пусть платит американский дядюшка). Пусть гонорарной является только половина номера - еще около 2 тысяч. Пусть продается фантастическая для Америки цифра в 500 экз. Я знаю от издателя "Эрмитажа" Игоря Ефимова, что 1000 экз. - это рекорд, удерживаемый ходовыми детективами вроде серии "Бешеного" Доценко или опусов коллективной Марининой.
    Итак, пусть возврат денег будет 2000 тысячи. И еще пусть графоманы подкидывают несколько сотен долларов. Все равно итог, который мог бы огорчить даже российский Минфин - минус десять тысяч долларов на каждый выпуск. На самом деле - больше, ибо мы с вами не посчитали оплату трудов неистощимого на выдумку главного редактора Володина. Так что пару тысченок добавить бы не мешало. Но пусть будет для ровной цифры и облегчения счета 10 тысяч. Итого за три номера 30 тысяч.
    Русскозычные книжные магазины - это вам не Amazon. Дают очень скромную прибыль, позволяющую только-только выживать самим неустанно работающим владельцам книжного бизнеса. Стало быть - убыток кладется на кредитную карту. И будет там лежать вечным грузом. Это я знаю от родного дяди владельцев "Петрополя" Эдуарда Клебанова, который имел пару лет назад как-то позыв издавать свою газету "Новые времена" . Издал он за свой счет 4 номера, слегка задохнулся и с тех пор имеет должок в 12 тысяч - вот и все то новое, которое осталось от тех "Времен".
    Да, конечно, вера в светлое будущее еще есть и согревает в зимнюю стужу. Но сейчас конец мая, на дворе очень тепло, и согрев постепенно будет переходить в повышенную температуру и даже горячку.
    Жаль, если одним хорошим магазином станет меньше. А подписчики - что ж... Они смогут до конца дней своих перечитывать полученные номера, а затем завещать их детям и внукам.

ЛИТЕРАТУРНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ

    Васюкинские шахматисты внимали Остапу с сыновней любовью. Остапа понесло. Он почувствовал прилив новых сил и шахматных идей.
     -- Вы не поверите,-- говорил он,-- как далеко двинулась шахматная мысль. Вы знаете, Ласкер дошел до пошлых вещей, с ним стало невозможно играть. Он обкуривает своих противников сигарами. И нарочно курит дешевые, чтобы дым противней был. Шахматный мир в беспокойстве. Гроссмейстер перешел на местные темы.
    -- Почему в провинции нет никакой игры мысли? Например, вот ваша шахсекция. Так она и называется: шахсекция. Скучно, девушки! Почему бы вам, в самом деле, не назвать ее как-нибудь красиво, истинно по-шахматному. Это вовлекло бы в секцию союзную массу. Назвали бы, например, вашу секцию: "Шахматный клуб четырех коней", или "Красный эндшпиль",или "Потеря качества при выигрыше темпа". Хорошо было бы! Звучно! Идея имела успех.
    -- И в самом деле,-- сказали васюкинцы,-- почему бы не переименовать нашу секцию в "Клуб четырех коней"?
    Так как бюро шахсекции было тут же, Остап организовал под своим почетным председательством минутное заседание, на котором секцию единогласно переименовали в "Шахклуб четырех коней". Гроссмейстер собственноручно, пользуясь уроками "Скрябина", художественно выполнил на листе картона вывеску с четырьмя конями и соответствующей надписью, Это важное мероприятие сулило расцвет шахматной мысли в Васюках.
    -- Шахматы! -- говорил Остап.-- Знаете ли вы, что такое шахматы? Они двигают вперед не только культуру, но и экономику! Знаете ли вы, что ваш "Шахклуб четырех коней" при правильной постановке дела сможет совершенно преобразить город Васюки?
     Остап со вчерашнего дня еще ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно.
    -- Да!-кричал он.-Шахматы обогащают страну! Если вы согласитесь на мой проект, то спускаться из города на пристань вы будете по мраморным лестницам! Васюки станут центром десяти губерний! Что вы раньше слышали о городе Земмеринге? Ничего! А теперь этот городишко богат и знаменит только потому, что там был организован международный турнир, Поэтому я говорю: в Васюках надо устроить международный шахматный турнир.
     -- Как?-- закричали все.
    -- Вполне реальная вещь,-- ответил гроссмейстер,-- мои личные связи и-ваша самодеятельность - вот все необходимое и достаточное для организации международного васюкинского турнира. Подумайте над тем, как красиво будет звучать: "Международный васюкинский турнир 1927 года". Приезд Хозе-Рауля Капабланки, Эммануила Ласкера, Алехина, Нимцовича, Рети, Рубинштейна, Мароцци, Тарраша, Видмар и доктора Григорьева обеспечен. Кроме того, обеспечено и мое участие!
    -- Но деньги! -- застонали васюкинцы.-- Им же всем нужно деньги платить! Много тысяч денег! Где же их взять?
    -- Все учтено могучим ураганом,-- сказал О. Бендер,-деньги дадут сборы.
    -- Кто же у нас будет платить такие бешеные деньги? Васюкинцы...
    -- Какие там васюкинцы! Васюкинцы денег платить не будут. Они будут их по-лу-чать! Это же все чрезвычайно просто. Ведь на турнир с участием таких величайших вельтмейстеров съедутся любители шахмат всего мира. Сотни тысяч людей, богато обеспеченных людей, будут стремиться в Васюки. Во-первых, речной транспорт такого количества пассажиров поднять не сможет. Следовательно, НКПС построит железнодорожную магистраль Москва-Васюки. Это - раз. Два -- это гостиницы и небоскребы для размещения гостей. Три -- поднятие сельского хозяйства в радиусе на тысячу километров: гостей нужно снабжать -- овощи, фрукты, икра, шоколадные конфеты. Дворец, в котором будет происходить турнир,-- четыре. Пять -- постройка гаражей для гостевого автотранспорта. Для передачи всему миру сенсационных результатов турнира придется построить сверхмощную радиостанцию. Это -- в-шестых. Теперь относительно железнодорожной магистрали Москва-Васюки. Несомненно, таковая не будет обладать такой пропускной способностью, чтобы перевезти в Васюки всех желающих. Отсюда вытекает аэропорт "Большие Васюки" -- регулярное отправление почтовых самолетов и дирижаблей во все концы света, включая ЛосАнжелос и Мельбурн.
    Ослепительные перспективы развернулись перед васюкинскими любителями. Пределы комнаты расширились. Гнилые стены коннозаводского гнезда рухнули, и вместо них в голубое небо ушел стеклянный тридцатитрехэтажный дворец шахматной мысли. В каждом его зале, в каждой комнате и даже в проносящихся пулей лифтах сидели вдумчивые люди и играли в шахматы на инкрустированных малахитом досках...
     Мраморные лестницы ниспадали в синюю Волгу. На реке стояли океанские пароходы. По фуникулерам подымались в город мордатые иностранцы, шахматные леди, австралийские поклонники индийской защиты, индусы в белых тюрбанах, приверженцы испанской партии, немцы, французы, новозеландцы, жители бассейна реки Амазонки и завидующие васюкинцам -- москвичи, ленинградцы, киевляне, сибиряки и одесситы.

***

     Присутствующие напряженно смотрели на гроссмейстера. -- Повторяю, что практически дело зависит только от вашей самодеятельности. Всю организацию, повторяю, я беру на себя. Материальных затрат никаких, если не считать расходов на телеграммы. Одноглазый подталкивал своих соратников.
     -- Ну! -- спрашивал он.-- Что вы скажете?
     -- Устроим! Устроим! -- гомонили васюкинцы.
     -- Сколько же нужно денег на это... телеграммы?
     -- Смешная цифра,-- сказал Остап,-- сто рублей.
     -- У наc в кассе только двадцать один рубль шестнадцать копеек. Этого, конечно, мы понимаем, далеко не достаточно...
     Но гроссмейстер оказался покладистым организатором.
     -- Ладно,-- сказал он,-- давайте ваши двадцать рублей.
     -- А хватит? -- спросил одноглазый.
     -- На первичные телеграммы хватит. А потом начнутся пожертвования, и денег некуда будет девать.


Валерий Лебедев