Как Познер с Джигарханяном в эфире народ смешили

Вчера, 7 июня, посмотрел полуночную телепрограмму Владимира Познера на Первом российском канале. Включил с намерением скоро заснуть, но после первых пяти минут только под дулом пистолета меня заставили бы выключить телевизор.
Гостем программы был уважаемый Народный артист СССР Армен Джигарханян. И все те, кто Армена Борисовича уважают, лишь могли 75-летнему Армену Борисовичу посочувствовать; а все те, кто относится к Джигарханяну без особого почтения, могли бы посочувствовать 76-летнему Познеру.

Я и предположить не мог, что эта передача такая увлекательная. Думаю, опытному телеведущему Познеру не понадобилось много времени, чтобы понять, в какую историю он вляпался. Все стало понятно после первого вопроса, который традиционно, как предупредил ведущий передачи, задают телезрители. Их загодя останавливают на улице и, предупредив о предполагаемом госте программы, просят задать ему вопрос.

Первой оказалась перед телекамерой девушка, собравшаяся поступать в этом году в театральный институт. Она задала безобидный вопрос о таинствах професии, поскольку ей, начинающей актрисе, любое слово от выдающегося мастера важней всей теории Станиславского.
Джигарханян не ударил лицом в грязь. Он нараспев поведал о том, как в далекой юности некий гример наносил ему макияж в гримерной, с пиететом прихорашивал его да приглаживал, после чего заметил: «Армен, у тебя столько перхоти!»
«Так я стал актером с перхотью...» - подчеркнул Джигарханян.
Последовала многозначительная пауза. «Вот как оно в нашей нелегкой профессии бывает» - подытожил мастер.
Тут уже последовала мучительная пауза со стороны Познера. Затем уяснив, видимо, все о тайнах актерской профессии, опытный журналист предложил перейти к другому вопросу.
Так оно дальше и пошло. На вопрос о вере в Бога, Джигарханян рассказ занятную историю о собственном, скончавшемся много лет назад коте. Так случилось, что кот в былые года находился в США, а хозяин кота – в России. Ночью кот приходит к хозяину во сне и говорит о том, что умирает и не плохо бы попрощаться.
Армен Борисович, верящий в силу сновидений, покупает билет. Прилетает днем в Америку, прощается с котом, после чего последний, счастливо завершив свой жизненный цикл, отошел под утро в мир иной. «Как тут не поверить в Бога!» - резюмировал хозяин блаженного кота, говорящего во сне сущую правду.
«Я, должен признаться, атеист», - ошарашенно отметил Познер.
Кот был упомянут Джигарханяном еще несколько раз по ходу беседы, при этом Познер уже не особо вдавался в ее содержание, дав форме торжествовать до конца передачи.
Видно было, что ведущий подготовился. Честно говоря, я бы в таинство актерской профессии больше не вдавался, после истории с перхотью, но Познер шел строго по плану, поглаживая при этом наручные часы, небрежно оставленные на крышке стола.
Эта актерская профессия, будь она неладна. Что-то там по ходу рваного разговора в который раз незаладилось, и Познер задает вопрос, вроде: «Вот мы с вами обсудили Сталина (нужен был им этот Сталин тысячу раз! – Г.К.), и вы серьезно думаете, что он был нужен России?» Или что-то в этом роде, жаль, что я программу не записывал.
И тут уже такой маразм встал в полный рост, что любая бы комедийная передача позавидовала. «Вот вы помните, когда закрыли в 61 году?...» - отвечает на вопрос Джигарханян.
И резко замолкает.
«Ну, в этом, в шестьдесят первом, когда закрыли...», - Джигарханян повторил, затем окоченел, а потом заметался перед камерой.
На мой вкус, я бы вообще исключил из этой передачи крупные планы, поскольку нельзя показывать такие выпученные глаза прямо зрителю в его открытый рот.
«Какой-то театр закрыли, вы имеете в виду?» - пошел в прямом эфире на выручку Познер, но Джигарханяна не могло бы привести в чувство даже корыто нашатыря.
Народный артист впал в ступор. Он шумно вдыхал воздух, мотал головой, почему-то смотрел в сторону экрана, будто искал поддержки от той начинаюшей актрисы, которая получила уже бездну толковых мыслей об актерской професии.
Джигарханян перебирал воздух быстрыми руками. Хотелось это жалкое зрелище не видеть и не слышать.
Познер пробовал наводящими вопросами ему помочь. Джигарханян, чертыхаясь, проговорил: «Черт с ним! Все! Забыли!», - но Познер, не желая все-таки превращать программу в репортаж из сумасшедшего дома, не отступал.
Он наивно надеялся выведать о том, что же в 61-м так основательно закрылось.
Я не уловил, каким таким десятым чувством Познер нащупал дорогу к храму. «Да-да, - вдруг сообразил Армен Борисович, - в 61-м, когда в России отменили крепостное право!»
До этого ни о каком крепостном праве в России речь, естественно, не шла. Познер чуть не свалился со стула, я едва не упал с кровати. Познер опомнился первым: «О, конечно, крепостное право было отменено в 1861 году».
Я ничего с собой не мог поделать. С одной стороны, жаль было уважаемого народного артиста, прошедшего нелегкий путь от уголовника-пахана Горбатого из «Места встречи изменить нельзя» до судьи Кригса в «Здравствуйте, я ваша тетя!» С другой, я задыхался от смеха, потому что какая-нибудь юмористическая на том же телеканале передача «Прожектор Перисхилтон» в подметки не годилась встрече Познера с Джигарханяном.
А последний, словно получив второе дыхание, многословно заговорил о том, что лучше бы России было не запрещать крепостного права, и тогда русские актеры оставались бы крепостными актерами, что российскому театру было бы только во благо.
Познер выглядел, как-будто в деликатесном черепаховом супе он не заметил черепаху и проглотил ее целиком, вместе в панцирем.
Все остальное я помню, как в тумане. Видимо, психическое состояние передается. Познер мужественно держал себя в руках, однако к концу нервишки стали сдавать, передача-то часовая.
Под занавес, журналист и ведущий задает вопрос, который не имел ровно никакого отношения ни к России 1861 года, ни к коту, который бы и до сих пор не умер, не прилети к нему в Америку хозяин попрощаться.
«Вы, конечно, знаете Марселя Пруста?» – задает вопрос Познер.
Это как бы подводя итог передаче. А кто в России не знает Марселя Пруста?!
«Да, - с легкой усмешкой отвечает Джигарханян. – Конечно».
И тут Познер говорит: «Тогда ответьте на ряд вопросов». И спрашивает о том, каким Джигарханян видит свой смертный час, с кем бы хотел встретиться из уже ушедших, что он любит поесть и так далее.
Нелегкие, не анкетные вопросы, проверка на смекалку и знание жизни. Кстати, ни на один из них Джигарханян так толком и не ответил. Разве что, хотел бы увидеть умершую маму и с ней поговорить, в чем он не одинок.
Только при чем здесь Марсель Пруст?! О нем ведь больше – ни слова. О великом французе, так и не получившем Нобелевскую премию. Или Джигарханян знал, в чем там с Нобелевкой для Пруста было дело?
Надо бы сказать, что и интервьюер, и интервьюируемый друг друга, все-таки, удачно дополняли. Как в сказках, где безногий, но очень зоркий, встречается с близоруким бегуном на длинные дистанции. Правая рука Познера (в чем дело, не знаю, надеюсь, скоро пройдет) была не видна и скрыта в мощном протезе, но психическое состояние казалось вполне в норме и мозг работал нормально. Правая же рука Джигарханяна была подвижна и работала нормально, хотя общее состояние для телепрограммы не годилось.
Они, конечно, могли бы выступить парой против сказочного Дракона, стань Джигарханян справа от Познера и слушая его команды, однако для общенационального эфира дуэт нуждался в дополнительных тренировках.
Одному семьдесят пять, другому – семьдесят шесть. Как старший, да еще и ведущий, я бы на месте Познера прежде, чем пригласить ведомого в студию, все-таки поинтересовался у его окружения, как там обстоят дела с головой. Есть ведь разные примеры: писатель Марсель Пруст прожил всего 51 год и умер от воспаления легких, до последних минут сохраняя стройность мыслей и глубину воображения.
Актер же Рональд Рейган хоть и прожил долгие 93 года, но последние десять лет своей жизни мучался болезнью Альцхеймера, потеряв здравость рассудка и всякое желание общаться с журналистами. Да, и журналисты, понимая, что былого Рейгана уже нет, не лезли к нему с интервью. В результате, они к нему с интервью не лезли, а он им в интервью и не отказывал.
Поэтому из уважения к бывшему актеру и президенту, нет ни одной видеозаписи с ним в последние лет десять его жизни.
Оно ведь и к лучшему, не правда ли, господин Познер?

Геннадий Кацов