Апрельские тезисы I

1.
Мой дядя (мне всегда хотелось
Текст написать со слов: «Мой дядя...»)
Считал, что утром дух плюс тело
Совсем не те, что на ночь глядя.

И в силу обстоятельств сложных,
Что навязали эти, те ли,
Считал мой дядя дикой ложью –
Здоровый дух в здоровом теле.

2.
Мой папа самых честных правил
Как атеист, знал не по слухам:
Совсем не важно, кто там правит –
Дух телом, либо тело духом.

Диета есть всему начало
И бег трусцой, что панацея.
Природа, как большой начальник,
Все это к пенсии оценит.

3.
А мама, в шутку иль не в шутку
Занемогла, не тратя пыла.
Ей на ночь приносили «утку»,
И вытирали днем от пыли.

И уважать себя заставив,
Она, бела как лист в тетради,
Постигла то, что и представить
Не мог отец. Не мог мой дядя.

Апрельские тезисы II

Скажи-ка, дядя... А не скажешь,
Последний будешь ты подлец –
Фин проклянет, тунгус, и даже
ООН, и НАТО, наконец.

Всего вопроса три-четыре,
А разговор пойдет, так пять.
Ведь вы все это замутили –
Науку жить и побеждать.

Да, были чудные мгновенья:
Век просвещения, Руссо,
Вольтер, изыск столоверченья,
Еще не баскетбол – серсо.

Теперь скажи, с какой же стати
Вы променяли, что могли
На перспективу демократий:
На демос, охлос, голь земли?

Что прежде: гений иль злодейство?
И коль любовь священных книг –
Дар из переданных нам с детства,
То почему и зло от них?

Скажи-ка, дядя, ближний этот,
Готовый до смерти забить,
Замучать, сжить меня со света –
Его мне искренне любить?

Еще б спросил про то и это –
Без слез, упреков и угроз,
Бездарно путаясь в ответах...
Но был ли дядя? Вот вопрос.

Нью-Йорк, 04.11.11

Апрельские тезисы III

Нам не дано предугадать – и слава Богу.
Да, не авгуры мы с раскосыми глазами.
Казенный дом и длинную дорогу
Нередко обещает нам гекзаметр.

В минувшем, в будущем – в каком угодно виде
Нам не дано ни эха, ни намека.
«Оцепененье чувств иль, - знал Овидий, -
Безумье этому имя»*. В тишину, до срока,

(И прежде губ), в ее разлитый холод
Еще не вставлен слог, наркоз не длится,
Не вздрогнет миг и звук в него не вколот,
И ночь бела, как кафель психбольницы.

Стоп-кадр кинематографа немого:
Взрывается хлопушкой новогодней
Само себя не слышимое слово,
Предугадавшее свое Сегодня.

Нью-Йорк, 04.13.2011

* Овидий Публий Назон, «Все, до последней строчки...».
Перевод: Н Вольпин

Апрельские тезисы IV

Люблю грозу в начале марта,
Хотя по всем ньюйоркским меркам
(А местный климат – не для всех)
В апреле выпадает снег.

Но дождь идет вне всяких правил:
Как зерна отделив от плевел,
Заморосит внутри зимы
Мерцающий весенний миг.

К утру в сугробах полушубки
Покроются блестящим шелком,
И в лужах коченея, дождь
Хрустит под плоскостью подошв.

Еще мороз по всем прогнозам,
И никакой гроза угрозы
Пока метелям не несет,
Ведь снегопады – наше всё.

Однако – дождь. Совсем некстати,
Казалось бы, без цели, плоти,
Как в рыбах, брошенных на суше.
Так в Лету выпадают души.

Нью-Йорк, 04.17.2011

Апрельские тезисы V

Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу. Вполне
Ткань молчанья, ее ажур,
Сгустки пауз в ее полотне

Значат больше, чем слово. Слова –
Это то, что до смерти болит
И исчезнет, лишь только, едва...
Тишина – это весь алфавит,

Это тень, что не брошена мной,
Яркий свет, не включенный никем
И все то, что молчит за спиной
Без конца на любом языке.

Кресло сдвинуто, в раме овал
Под неведомым взлядом рябит:
Если кто-то здесь как-то витал,
Он молчал. И сегодня молчит.

Пол темнее к углам, раздвижной
Шкаф похож на знакомый предмет:
Он открыт, он бельем, как слюной,
Бессловесно набит. Силуэт,

Или просто пустой циферблат
На пустое лицо не глядит.
Немота, как нашедшему клад,
И несчастьем, и счастьем грозит.

Свет лоснится на ручке дверной –
Наше время, конечно же, жуть:
Не забудь потушить за собой.
Но и это тебе не скажу.

Нью-Йорк, 04.21.2011

Апрельские тезисы VI

Речь о теле. Начнем с головы –
От нее в голове мешанина:
Правоверные, в общем, правы;
Прав Гийотен с его гильотиной.

Здесь примеров ряды, что трава:
Дабы шею не мучать в поклонах,
Лично – Доуэля голова,
А для пары - Медузы Гаргоны.

Ниже – больше. Не ради затей
Потрошки эти, не для подарков,
Но без печени жил Прометей,
И без сердца – решительный Данко.

Что до области ниже пупка,
Здесь, естественно, дело привычки:
Причиндалы кастрату, - ну как
Оскопленному оба яичка.

И с ногами, простит меня Бог,
Безусловно, похожая песня:
Колобок, что без рук да без ног,
И с руками безногий Маресьев.

Это ж счастье: ни шляп, ни пальто!
На известный вопрос (он в ремарке*):
«Если тело дано мне, то что
С ним поделать?» - Ответь без запарки:

«Тело – ложь, как свеченье на слух,
И вполне результат бесполезный,
Но итог вычитания – дух:
Он опять пролетает над бездной».

Нью-Йорк, 04.27.2011

*«Дано мне тело - что мне делать с ним...?»
Осип Мандельштам, 1909

Апрельские тезисы VII

Утро туманное цвета беж,
Каковой и должна быть истома.
Без печали вопрос – и ответа без:
«Выводить ли себя из дома?»

Воздух вдыхаем раскрытым ртом
С песком и планктоном, ибо
Тем, кто стал ею, придется потом
Называться на суше «рыбой».

Стекла подернуты ряской, дна
Не окинуть глазами с балкона:
Сплошь за аквариумом тишина,
Здесь же, внутри – со звоном.

Воздух туманом покрылся весь.
Сказав: «Муравьиною кожей», -
Уже не запомнить соленую взвесь
Из водорослей и прохожих.

Время над шпилем Эмпайр Стейт
Колышет тела цеппелинов,
Густея, связывая их, как клей.
И город размокшею глиной

Торопится пасть в колеи дорог,
Идущих к тому, кто обрящет,
Чтоб больше никто никогда не смог
Вернуться. Ну, разве ныряльщик.

Нью-Йорк, 04.28.2011

Апрельские тезисы VIII с пятнадцатью эпиграфами