Нью-йоркский Town Hall голосует: «YES»

Два дня прошло после концерта группы YES в Нью-Йорке, я все еще под впечатлением от того, что мир не без добрых, интересных, влюбленных в музыку людей. Понятно, побывай я на концерте 50 CENT или AC/DC, впечатление как от шоу, так и от его посетивших было бы иным. Жанр, направление определяют характер фанов и по-ламарковски (дарвиновски?) проводят селекцию.
Результат эволюции видов – во взгляде, манерах, типе общения, в общем говоря – видах на жизнь. Музыкальный камертон настраивает ухо и его обладателя на определенную волну, и в зависимости от наличия синкоп, септаккордов, гитарного рифа или фортепьянного арпеджио можно в зале наблюдать тех, кто впечатлен гармонией и мелодикой, как впечатляется светом хлорофилл, либо тех, кто реагирует одной своей извилиной на долбеж ритм-секции.

Поклонники YES к последней группе не относятся.

Человек есть его реакции на окружающий мир в общем, и на музыку-литературу-танец в частности. Хотя, не всегда. И не каждый годится в пример. В своей статье Smoke on the Water в журнале «Нью-Йоркер», его главный редактор Дэвид Ремник в 2008 году писал, что у нового российского президента Медведева, по его собственному признанию, полное собрание Deep Purple. Статья и была названа по известному хард-роковому хиту этой группы. Мне запомнилось, как в комментариях к этой статье кто-то заметил, мол, у президента России вкус мог бы быть и получше.
Известна сентенция на тему «культура-человек» из Нобелевской лекции Бродского: «...выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя... потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать прежде всего не о том, как он представляет себе курс иностранной политики, а о том, как он относится к Стендалю, Диккенсу, Достоевскому».
Я не сомневаюсь, что Дэвид Ремник, упомянув Deep Purple в связи с «преемником» в России, не обманывался насчет прозападных настроений Медведева. И сомневаюсь, что Бродский свято верил в то, о чем написал. Скорее, воспринимаю этот пассаж ближе к поэтическому тропу, чем к фантастическому жанру.
Однако, если бы мне пришлось выбирать соседей по жилому кооперативу, попутчиков по круизу на острова в океане, в конце концов, коллег по распитию 35-летнего Macallan, я бы остановился на нескольких поклонниках группы YES, с которыми вчера два часа провел на концерте в манхэттенском Town Hall.
Если в обычные дни книга, бесспорно, лучший подарок, то в День Святого Валентина лучший подарок – музыка. Так мы решили с супругой Рикой, и за два, примерно, месяца до единственного концерта рок-группы YES в Нью-Йорке приобрели билеты. Надо сказать, поклонники не разрывали кассу на части, билеты были на любой вкус, а 14 февраля у входа в Town Hall одинокие фаны предлагали партер и галерку без спекулянтских надбавок.
Народ спокойно, вне привычной для рок-сборищ взвинченности, проходил контроль. Так, видимо, заполняли зал, идя в Town Hall послушать Рахманинова, Пандерецкого, Менухина, певшего в этих стенах Шаляпина, а двадцатью годами позже, в конце сороковых-роковых Паркера и Гиллеспи.
Town Hall – место легендарное. Если вы когда-нибудь сюда попадете, не поленитесь просмотреть программки, в аккуратных рамочках развешенные на стенах фойе. Вчера я наткнулся на программу вечера, с датой петитом от марта 1950 года, о проходившем здесь тематическом собрании «Какая разница между социализмом и социалистическим вэлфером».
В двадцатые здесь проходил фронт борьбы за право голосовать на выборах вне зависимости от гендерной сути (принятая в 1920 году поправка номер XIX к Конституции США), в шестидесятые со сцены читал битник Ален Гинзбург, показывала в 1970-х свои перформансы удивляющая до сих пор Меридит Монк.
В феврале 2010 года, словно возвращаясь к своим историческим корням, прилично заполненный зал Town Hall, как на профсоюзном собрании, поднял тяжелую коллективную руку и сказал: «ДA!»
Без излишней экзальтации. С достоинством, как водится у людей с развитым эстетическим чувством. С пониманием важности момента, поскольку группе уже за сорок, а без вокала Jon Anderson что это за YES? (Для меня, прежде всего, в отсутствии Рика Уэйкмена (Rick Wakeman), хотя клавишник Оливер Уэйкмен (Oliver Wakeman), его сын, удачно заменял легендарного папу. Лет двадцать назад, в том же Town Hall я слушал их обоих - отец и сын Wakeman в ньюйорском концерте).
Несколько приятелей убеждали меня в том, что на концерт идти не стоит. Из прежнего, звездного состава - Steve Howe, Chris Squire и Alan White, вокалист же Benoit David себя не перепрыгнет и неповторимому Jon Anderson уступает во всем. Нет того драйва, нет тех музыкантов.
Но есть, могу теперь ответить, классный слушатель, старевший все эти годы с любовью и верой в мажорные тональности рок-группы, в симфоническую, синтетическую гармонию любой ее аранжировки.
Конечно, YES - не Rolling Stones, выступающая прежней командой, хотя были созданы, примерно, в одно время. YES позже, в 1968 году. И поклонники у них разные, да и трава помягче. И цены на концерт YES пониже, и не собирает эта группа стадионы.
Лет пятнадцать назад я поехал послушать Джаггера со-товарищи на стадион в Нью-Джерси. Подавляющее большинство фанов - в возрасте за пятьдесят, как и в случае с YES. Кожанно-джинсовые мешки, обвешанные металлической бижутерией, как рождественская елка в Рокфеллер Центре – блестящими шарами. Тягу к высокому искусству выдают татуировки и пирсинг с ног до ушей.
Я не описываю молодежь поколения War Craft, закаляющих сегодня сталь в районе ньюйоркской Дамбы или в малогабаритных клубах Alphabet City. Речь идет о тех, чьи современники становятся ныне президентами стран и корпораций, прабабушками и прадедушками.
Как-то в телепрограмме язвительного О’Брайана мне запомнилось описание нью-джерсийского провинциала. Описывая какой-то концерт на одном из стадионов, О’Брайан подытожил: «А потом они вышли на стоянку искать свои Chevy Camaro». Он имел в виду дешевые двухместные машины, претендующие на роль спортивных. Короче, снег как мрамор для бедных.
Я не могу представить, на каких машинах после концерта YES разъезжались поклонники. Запомнился их простой внешний вид, ненавязчивые манеры, симпатичные надписи на майках без f-word и прочих назывных букв алфавита. Их лица необщее выраженье и прочий эстетизм по Баратынскому, и вообще живые, здоровые, не раздражающие глаз реакции «сапиенса» на полифонию.
Чтобы получить такого слушателя, надо над ним не только сорок лет работать. Очевидно, надо было набрать в легкие побольше воздуха и выплыть из глубины мятежного, вопящего Deep Purple или Black Sabbath (вовсе не хочу никого в хард-роке обидеть) к зачарованным странникам на рок-поверхности, в чьем отражении - хорошо темперированный клавир Баха, «и Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме...»
Какие-то группы, резко поднявшись с глубины, получили кессонную болезнь. История поставила над ними жирный знак NO. Забвение им имя...
Если всерьез выбирать президента по его пристрастиям, то однозначно из вчерашних посетителей Town Hall. Ведь это удивительно: Yes сорок лет спустя. И впечатляет: сорок лет хранить преданность, верность группе и витиеватой, барочной, изысканной ее музыке.

К сожалению, вас там не было.