Юлиус.

И ничего от него не осталось, кроме одной песенки.
Э.Ионеско, Стулья

Зал неистовствовал.
Да, это он, Юлиус!
И зал вывернуло единым воплем, лишь только Юлиус появился на сцене. Сотни петард, тысячи хлопушек и выстрелов из ракетниц заполняли пространство, перекликаясь с истошными криками поклонниц, пока Юлиус взбирался по микрофонной стойке. Полированная поверхность поддалась не сразу, но крепкий Юлиус, обхватив блестящий ствол цепкими пальцами, подтягивался ногами и помогал себе всем телом, споро поднимаясь к микрофону, а голые лодыжки его сверкали из-под перекрученных штанин, что приводило буквально каждую женщину первых двадцати пяти рядов к стремительному оргазму.
Перепрыгнув на горизонтальный держак, Юлиус с ловкостью гениального акробата побежал к темному телу микрофона,!, балансируя разведенными руками, осторожно подобрался к сетчатой головке,!!, и держась за металлический обод у основания головки, спустился в одну из круглых ячеек,!!!, застыв на мгновение возбуждающей точкой в пористом чувствительном теле, а ближние пятьдесят восемь рядов заходились в сексуальном экстазе и в свете ярких вспышек иллюминаций безумно блестели их выпученные в истерике глаза. Юлиус же пропел нечто в самые губы ячейки, и, подтянувшись, выбрался к матовой грани микрофона, сбежал, все так же мастерски балансируя, по круглому горизонтальному держателю, съехал грациозно с неподвижного стояка - и эротически напрягая зал, устремился к гигантской, высотой с двухэтажный дом, гитаре, которая лежала на спине вся в проводах, ручках и звукоснимателях.
Пьяные от страсти девицы рвались на сцену, рвали на себе волосы и срывали одежду, бесстыже обнажая прекрасные тела, и тут же перед сценой отдавались расторопным счастливчикам, похотливо рыдая и визжа, но не отводя глаз от одинокого желанного Юлиуса. Уже на верхней деке Юлиус чуть было не сорвался в изогнутый язычком эльф, только вовремя увернулся и подбежал к струне, толстой, полной томными звуками струне сплошь из золотых и серебристых виточков. Юлиус провел по ней ногой, в то же время всем телом придавив струну к желанному ладу - и гром оваций потряс зал, заведенный в самый неистовый экстаз. Юлиус,- стонали девицы, страстно принимая горячие толчки партнеров и насыщаясь далеким видением Юлиуса на сцене.
О, Юлиус,- рыдали пожилые женщины бельэтажа, предлагая свои климактерические тела и страдая от неразделенного чувства. А Юлиус верткой змеей сполз по изогнутой в талии обечайке и, подойдя к мощнейшему усилителю, взобрался к самым нужным клавишам к самым нежным кнопкам, но что-то повернул влево, куда-то опустил мягко и плавно ручку, прокрутил её медленно…
Да! И бешенной громкости скрежет гитары, и сумасшедший шепот Юлауса в микрофон зажили в тот же миг, вырывая из многоэтажного состава колонок стотонные диффузоры, закручивая огни петард и хлопья конфетти в порывистом вихре, вышибая все стекла из потрясенного зала, а вслед за ними, тугим единым потоком воздуха - раскаленные кресла со зрителями, смешав подлокотники, плафоны и сведенные судорогой пароксизма совокупляющиеся в полете тела.
Да, это он, Юлиус! Это только он, Юляус, только ему, Юлиусу, ведь так петь может только Юлиус, так играть может только Юлиус, только он -звезда первой величины мирового экстра-класса.


Геннадий Кацов