Чтоб сделать былью: Музей пьянства

Прежде всего, обращение к гражданам любой цивилизованной страны, ведущим трезвый образ жизни! Просьба не беспокоиться и эти заметки не читать.
Хотя, трезвый вовсе не обязательно здоровый, так что если вы за здоровый образ жизни, то прочтите обязательно.
К слову сказать, вовремя произнесенное: «Будь здоров!» - непременный атрибут всякой пьянки, поэтому, с одной стороны, это Музей пьянства, а с другой – Здоровья.
С третьей – научный музей, вроде Музея Минералогии.

Все описанное ниже бесценное богатство находится в спальном ньюйоркском районе Стейтен Айленд, казалось бы, вдали от основных исследовательских центров алкоголической мысли.
Их много, перечислю основные: Манхэттен, несколько домов по соседству с моим в Палисайд-Парке (Нью-Джерси), отдельные районы Сиэттла, Лондона, Берлина, Мюнхена и Москвы.
В Музей я был приглашен вместе с немногочисленной компанией избранных. Надо заметить, людей пьющих, вальяжных, семейных и уважаемых. В переводе на граммы это, обычно, вполне умеренные пятьсот на посетителя, учитывая присутствие жен и грядущий рабочий день.
Мужская часть компании была представлена врачом, артдилером, инженером и журналистом.
Женщины были просто красавицы. Естественно, также немало пьющие.
Владельца музея я знал еще по Санта-Маринелле, что примерно в часе езды от Рима. Пил с ним итальянскую граппу весной 1989 года, никак не подозревая, с каким человечищем меня тогда столкнула судьба.
Его зовут Лев, что вполне соответствует масштабу и размаху. Широкое улыбчивое лицо, интеллигентное в лучшем смысле. Окладистая ладная борода, невысокий рост и цепкие пальцы, которые не дрогнут.

Зоркий глаз не ошибется при разливе никогда, то есть Лев - типичный предводитель дворянства. Его жизненное кредо, вполне вероятно, укладывается в известное двустишие Омара Хайама:

Вода, я пил ее однажды.
Она не утоляет жажды.

Любите ли вы алкоголь так, как любит его он, бывший ленинградец?

 

В мире есть тысячи разнообразных музеев. О, как это понятно: Метрополитан, Лувр, Эрмитаж, Прадо, Национальная Галерея в Лондоне, музей Ван Гога в Амстердаме.
А не пробовали Музей вина (Париж, Франция), Музей рома (Гавана, Куба), Музей пива (Прага, Чехия), Музей алкоголя (Тель-Авив, Израиль), Музей алкоголя (Хельсинки, Финляндия), Музей истории водки (Москва, Россия), Музей пива (там же), Музей Русской водки (С.-Петербург, Россия), Музей медовухи в Суздале. Россия издавна славилась своим богатейшим культурным и духовным наследием, но, практически, в каждой уважающей себя стране также есть своя национально-алкогольная гордость.
Вот только не было такого музея в Нью-Йорке. Теперь он есть, то есть теперь в Большом Нью-Йорке есть все.
Алкоголь – фантастическое открытие, по мощи равное изобретению пороха и колеса. То, что у буддистов называется Путь, уже принято столетиями называть Пьянством, с появлением этилосодержащих напитков.
Это путь к своему второму Я, шанс распознать собственный лик в двуликом Янусе, дерзкая попытка приоткрыть дверцу, за которой обещанный Карло Коллоди и Тимоти Лири райский сад. Хотя, золотой ключик к ней, как известно, потерян.

Жизнь скучна и длинна. Жизнь – «обман с чарующей тоскою». Тома Кьеркегора, Бергсона и Канта, лучшие страницы Музиля, Рабле и Мелвилла не дают ответы на простые и главные вопросы. Куда девался мальчик, мечтавший стать самым сильным, самым улыбающимся из космонавтов, самым заметным для худенькой девчонки из соседнего класса «Б»? Кто был этот мальчик вообще и зачем:

 

... С какой – не растолкуют – стати
И то сказать, с какой-такой
Я жил и в собственной кровати
Садился вдруг во тьме ночной.
(С.Гандлевский)

А куда исчезла девочка, так мгновенно превратившаяся в озадаченную мать, озабоченную тещу, сварливую старуху?
И почему такое беспросветное одиночество разлито в том ежедневном бытовании, из которого и состоят будни?
Пьянство – это радикальная и навязчивая мечта о празднике, даже если он не с тобой и не всегда. В чередовании тостов и застольном гаме – карнавальный ритм и ода радости.
Как просто выйти в Зазеркалье, где и себя другим увидить, и на людей иными глазами посмотреть. Чем не гимн метаморфозам, метампсихозу и реинкарнации в одной и той же судьбе.
В конце концов, «кто ты такой, чтобы не пить?!»
Первые сто пятьдесят – и зануда-программист, железная бизнес-вумен, тихая, как музыкальный шедевр Кейджа, домохозяйка, парадоксальный физик и не от мира сего лирик, - становятся улыбающимися, открытыми собеседниками, приятными собутыльниками, очаровательными современниками.
И по небу полуночи – ангелы. Перволюди, по трезвой догадке Елены Блаватской и похмельной медитации юродивого всея Руси Венички Ерофеева.

«Да, есть у мира чучельный двойник...» Есть параллельные миры совсем рядом, где-то сразу за плечом. Надо только резко обернуться, желательно не закусывая.
И есть у каждого из нас вторая половина, собственный близнец, наша лучшая копия и, само собой, гораздо удачливей нас клон. Пусть анима и анимус. Инкубус и суккубус. Остается только сбросить с себя комплексы, робость и фобии, как сбрасывают одежды и годы, поднимая тост за прекрасных дам.
Надо лишь открыться застолью, отдаться плавным, размеренным его тактам в чередующихся «выпил-промолвил-выпил», столь же обязательным, как взаимообмен в формуле «товар-деньги-товар».
«Мне скучно, бес». Или: мне скучно без... На то она и рюмка, чтобы разлитая по миру плотная, вязкая скука обернулась скатертью-самобранкой и ковром-самолетом.
Проще говоря - aqua vitae, что в переводе с латыни означает «вода жизни». Монахи, первыми постигшие секрет изготовления спирта из винограда, не только были ближе всего к Богу, но и к veritas, которая, как известно, in vino.
Монахи понимают в жизни толк. Они четко проводят траекторию от блоковской «жизнь с чарующей тоскою» до пастернаковского «сестра моя жизнь». Кстати, говоря о камертонном для Блока сплине, невольно в нашей теме соединяешь поэта с семьей Менделеевых по факту, а там уже до водки в современном ее исполнении рукой подать.
Лукавые монахи обратили ветхозаветного Змея, охмурившего прародительницу в райских кущах, в Зеленого Змия, то есть волен-ноленс следуя стилистике обратной иконописной перспективы: от Змея-искусителя до Змия искушенного.
Интересно, что по прибытии в Нью-Йорк в 1989 году, я почти сразу попал в пивной ресторан Burp Castle на 7-й улице в East Village, которым владели монахи одного из бельгийских монастырей. Они разносили бельгийский ароматный пенный эль в ледяных литровых бокалах, сразу штук по восемь в каждой руке.
И, оправдывая название бара, изящно из-под монашеских балахонов отрыгивались. Запомнившаяся иллюстрация того, как «Декамерон» с плутовским романом были рождены, чтобы стать былью, не будучи сказкой. Причем, не только в одном из Манхэттенских районов.
Есть еще порох в пороховницах и на Стейтен Айленд. В доме бывшего ленинградца Льва все выстроено так, чтобы чашу выпить до дна. В то же время, как писал Веня Ерофеев, поминая втуне и периодическую таблицу Менделеева, и изобретенную ученым амброзию: «В мире элементов нет эквивалентов». Burp Castle не Музей Пьянства.
И наоборот.
Чтобы создать Музей, подойдя к проекту и философски-эстетически, и с точки зрения генезиса, необходимы мудрость, житейский такт и, само собой, гражданское мужество. Поскольку легче всего сбиться на банальные ряды разноплеменных бутылок и стаканов плюс стенды с этикетками.
Примерно, четыре года назад моему приятелю подарили ко дню рождения чью-то коллекцию из более, чем 800 совершенно различных водочных емкостей, закупоренных и запылившихся. Однако, музей так и не появился.
Для Музея нужны не только энтузиазм и экспонаты. Да, и профессионализм: Лев с гордостью показывает аттестат бармена, коих в Америке нет, а есть mixologist, то есть тот, кто смешивает. Скромно и со значением.

Но прежде всего, здесь обязателен некий фаустовский взгляд - с дистанции, издалека и отстраненно, - на алкогольную культуру. Весь расчет на тонкое эстетическое чувство, которое не только «строку диктует», но и не позволяет, как писала в «Сатириконе» Тэффи «впасть в ничтожество», допившись до белой горячки.
Напротив, в Музее Пьянства если и выпивают, то в рамках обогащенной юмором и эрудицией экскурсии.
Музей Пьянства на Стейтен Айленде – это, прежде всего, историческая экспозиция. Она разделена непосредственно на распивочную часть в подвальном помещении, и на экспонаты, классифицированные и аккуратно расставленные по застекленным стеллажам.
Низовая культура в плоскости подвала представлена барной стойкой, изукрашенной этикетками, как чемпион мира по тату – наколками. За стойкой наливают из помпового крана и из механического, из странной гидравлической штуки, напоминающей подзорную трубу, и из колбы, с которой не ошибешься: типичная «лампочка Ильича», без вольфрамовой нити и с узкой дыркой в днище металлического лампового патрона.
Вокруг – различные фигуры, изображающие пьющих, сильно выпивших и уже напившихся в зюзю персонажей. Миниатюрные стаканчики, канапе-квадратики из черного хлеба, тонких ломтиков сала и соленых огурчиков.Все как положено.
А наверху – строго по музейному каталогу, в вертикальных узких шкафах, - тематические подборки статуэток из дерева, металла, фарфора, глины, камня. Сериями пьющие итальянцы, русские, немцы, евреи, японцы, монахи.Популярная среди коллекционеров тема «Пьяница, подпирающий столб».
Серии «Семейная ссора» и групповые посиделки вокруг стола. В разных позах забулдыги под фонарями и на скамейках, с посиневшими от пьяных гримас рожами и новогодняя игрушка ангела с такой алой харей, что не приведи Господи.
Скромные пропойцы-нецке и стройные, высокие гвардейцы времен Бонапарта (с открывающимися киверами, увенчанными роскошными плюмажами, - своего рода графины для распития, правильного и с чувством).
Есть еще кинематические фигурки барменов, комедиантов, конферансье. И пьяный в стельку Санта-Клаус. И подборка впечатляющих открыток, плакатов, слайдов, матерчатых салфеток, картин и настенных панно.
Я бы вручил владельцу музея известный еще с Петровских времен восьмиугольный чугунный Орден «За пьянство» сразу за три заслуги перед потомками и современниками: историческая экспозиция, экскурсия и дегустация.
Как писали в музейных каталогах: «Все эти и другие темы профессионально раскроют наши экскурсоводы. Вы получите огромное удовольствие и узнаете массу интересной информации».
Есть, правда, одна опасность. В электронных СМИ появилось сообщение о том, что в городе Выкса Нижегородской области планируется создать Музей борьбы с пьянством. Так что, не дай Бог эти музеи соединить.
Как частица и античастица, Музей Пьянства и его антипод взорвут все, даже безалкогольное пиво, в процессе аннигиляции. И тогда в живых останутся только трезвенники, члены общества анонимных алкоголиков, азартные игроки да наркоманы. Короче, не самые лучшие представители рода человеческого.
Вот тогда скука и тоска наступят смертные.
Я – двумя руками за рукотворное восьмое чудо света на Стейтен Айленде. Тепло и радостно от этого на душе.