Тусовка имени Пушкина

Актер Сергей Юрский, в жизни человек интеллигентный и тонкий, что с актерами бывает нечасто, как-то заметил: "Искусство — это умение делать то, чего другие не умеют". По-моему, речь здесь идет об искусстве вообще, то есть о высочайшем профессионализме, к примеру, скульптора, равно как и о неповторимом мастерстве вязальщика веников. Если делать, так уж делать так! Чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитое! Русская тусовка Нью-Йорка интересна сегодня с нескольких сторон сразу. Прежде всего тем, что начиная с сентября этого года разделилась на, по крайней мере, пять тусовочных "мекк". "Русская рюмочная" и "Самовар" остаются все в том же рейтинге популярности, но к ним прибавились несколько "крутых" эпизодических мест: по четвергам клуб "Фламинго", по пятницам - "Декады", по субботам - "Ночные совы". В этих клубах русские дискотеки проходят с аншлагом и с тем необходимым фанатизмом, который ежевечерне притягивает приличное количество тусующихся в Манхэттене "русских".
С другой стороны, у тусовщиков есть сегодня свои ди-джеи. Тем самым образовалась классическая валентная пара "таланты-поклонники". Поклонников того или иного ди-джея можно исчислять сотнями, а имена героев становятся все популярнее. Запомнить их труда не составляет: Джанни Версаче, Пушкин, Чкалов.
Проще некуда: "Солнце русской поэзии", первый советский летчик-чемпион (в 1937 году Валерий Чкалов совершил первый в мировой истории беспосадочный перелет "Россия-США", тем самым подтвердив вероятность легальной эмиграции) и первый кутюрье высшего пилотажа. В живых их нет, но дело, как видите, процветает.
Каждый из перечисленных ди-джеев делает то, чего простые смертные не умеют: из тысяч музыкальных хитов они отбирают наидостойнейшие в танцевальном жанре. В ход идут евро-диско и еврейская "Хава-нагила", итальянцы начала 1980-х и новые русские шлягеры конца столетия. Смесь убойная, если добавить к этому токсичный "хаус" и кислотный "гараж".
"С помощью психотропной смеси я оказывался в необычном состоянии сознания, отличительной чертой которого было то, что оно ни к чему "не пристегивалось", - вспоминает вождь и учитель "тусующихся" народов Карлос Кастанеда (A Separate Reality). Посетитель танцпола русской дискотеки "зависает", ни к чему "не пристегивается". Он бродит в музыкальной реальности, понимая, как и всякий бродяга, что поход этот виртуален.
Пять-шесть часов русская дискотека несется "без руля и без ветрил" по волнам памяти и ди-джея. Координаты выверены с провизорской точностью: русский хит, евродиско, итальянцы, ненавязчивый хаус, какой-нибудь"добрый шлягер в стиле Gipsy Kings — и русский хит... Начинай с начала. Последовательность можно легко менять, как в стихе Олега Григорьева:

Велосипед меня понес.
Понес куда-то под откос.
Он там остался без колес.
И дальше я его понес.

Отличие русской дискотеки от любой манхэттенско-американской именно в "не пристегнутости" к конкретному музыкальному стилю. Когда в знаменитых клубах Twilо или в Lifе ди-джей витийствует за пультом, публика знает заранее, на чем будет "торчать": хаус, техно, еtс. Музыка рождается прямо на глазах, в результате смешения ритмов, звуков, шумов, синкоп и пр.
На русской дискотеке публика "торчит", теряясь в определении музыкального стиля и не представляя, куда ди-джея сегодня занесет. В одном публика уверена: русский ди-джей миксует те хиты, которые привычны, давно на слуху и со 100% попаданием в ритмично подергивающееся сердце тусовщика.
Мастерство здесь не в "сведении" хитов, не в технике ди-джейства, а в точном угадывании коллективного настроения. Поэтому, когда ди-джей Пушкин "клубит" "Мальчик хочет в Тамбов", он предлагает российскую версию Апиной и Насырова, а когда тем же "Тамбовом" удивляет Чкалов, он пользует испанский оригинал. "Угадал - не угадал!" - суровый фатум сапера срабатывает и в сфере русского ди-джейства. То в жар, то в холод бросает русскую дискотеку, хотя кайф, очевидно, и в этом.
В американском слэнге есть такое понятие: San Francisco bomb - смесь героина, кокаина и ЛСД. Вещь, по-сути, убийственная, хотя, если выживешь, будет что вспомнить. Работа с популярными хитами в расчете на то, что на знакомую мелодию толпа счастливо отреагирует, как на ожидаемый всплеск лампочки собака Павлова — этот расчет в определенном смысле самоубийственный. Переходя от одного комплекта хитов к другому можно в два счета потерять собственную индивидуальность и стать неинтересным даже поклонникам. Хотя, опять-таки, авторский почерк, если его привязать к таким иностранным словам, как концепт и композиция - верный ключ к спасению и надежный дабы удовлетворить толпы. Принцип русского ресторана или танцплощадки 70-80-х срабатывает "на ура": музыканты побеждают при верном репертуаре, понимании народных чаяний и правильно расставленных в течение вечера акцентах.
У тех ди-джеев, о которых я уже упомянул, авторский почерк присутствует, иногда выходя за грань музыкальной фактуры и приобретая черты необычного шоу. Так, на последней дискете ди-джея Чкалова (в паре с американкой, ди- джей Наташей) в "Ночных совах" в прошедшую субботу, на огромные экраны внутри клуба проецировались черно-белые фильмы "Валерий Чкалов (1941 год) и "Чапаев" (1934 год), что привлекло внимание не только двадцатилетней публики, но и тридцати-сорокалетних материально обеспеченных «ночных сов». Одним словом, cool — как говорят на родине победившего "техно-хауса". Жанровые диско-границы расширяются и все интересней становится на русских манхэттенских дискотеках. Но ведь сезон только начался. Иными словами, то есть словами москвича Андрея Кнышева: «Ревэ та стогнэ «Джип Чароки». Я это понимаю в самом общем смысле, а именно: «Танцуют все!»

Геннадий Кацов
Специально для газеты ИТАР-ТАСС Экспрес, №42, январь 1999 года