Русско-ньюйоркский концертный июль порадовал многообещающим началом. Уже на старте, 2 июля в клубе
Joe’s Pub, что по соседству с тусовочным Astor Place, можно было послушать Леонида Федорова. Я никогда прежде его сольное выступление не видел, зная Федорова только в составе легендарной группы
«АукцЫон».
В ней все внимание обращал на себя «старый пионер» Гаркуша, веселящийся на сцене карикатурный персонаж, краса и гордость Ленинградского рок-клуба времен ежегодных рок-фестивалей 1980-х на ул. Рубинштейна, 13. И хотя все, практически, композиции «АукцЫона» были написаны вокалистом и ведущим гитаристом Федоровым, нескладный длиноногий Гаркуша стал ее эмблемой и товарным знаком.
К середине 1990-х «АукцЫон» переставил акценты, вступив в многомесячную связь с уникальным Алексеем «Хвостом» Хвостенко. Вместе с литератором Анри Волохонским и некоторыми другими достойными персонажами авангардной иммигрантской культуры, Хвостенко был достопримечательностью «русского» Парижа с начала 1980-х.
Известная студийная запись Хвоста и «Аукцыона» по имени «Чайник вина», с хитом все андерграундных времен и народов «Орландина», отвела Гаркуше второстепенное место, выдвинув в «АукцЫоне» на первый план Федорова с Хвостом. Что справедливо, ведь на первом эта группа и держалась, а благодаря второму, ей удалось уйти от массовой распродажи своего неповторимого месиджа, как это случилось, к сожалению, со столь же классическими в русской рок-культуре «Машиной времени» или «Аквариумом».
Многократно встречаясь с Хвостом в Нью-Йорке, мы обсуждали и его проект с «АукцЫоном». Наши взгляды совпадали: при всех несомненных талантах участников группы, «АукцЫон» - это Федоров. Вернее, Федоров – это самодостаточно Федоров, и не быть с «АукцЫоном» ничего ему не мешает.
Это он и доказал, уйдя в последние годы в сольные концерты, или нередко вдвоем с превосходным контрабасистом Волковым (из того самого фри-джазового дуэта Волков-Гайворонский).
Кстати, завершал свое выступление в Joe’s Pub Федоров именно «Орландина», в память об Алеше Хвостенко и отдавая дань вкусам аудитории.
А в затемненном зале клуба собрались люди не случайные. Из тех, кто живет по известной концертной формуле: «кому не хватило места в проходе, сели на кресла». Я лично с удовольствием сидел в проходе, на ступенях, изрядно мешая официантам обслуживать тех, кто находился позади за столиками. Присутствующие подпевали Федорову, заметно возбуждаясь на знакомых словах и синкопах.
Меня всегда привлекал некий скомороший, с подвываниями задор федоровских песен, узнаваемая стилистика текста. Причем, традиционно написанный текстовой материал мне не интересен. Сюжетная песня у Федорова мигом становится похожа на бардовско-мэйнстримный современный городской романс в духе Александра Дольского, или раннего БГ времен «Мочалкин блюз».
Привлекает как раз тот Федоров, в котором текст наворочен вокруг пустоты и пауз, по лучшим образцам дзэн-буддизма. Отсюда и рок-драйв, и заводные гитарные рифы, целиком заполняющие текстовые лакуны. В таких вещах Федоров близок концептуалистам, ставящим в тексте на первое место шаблон фразы и словарные штампы. Федоров пишет «холодно» (замечательная лирическая композиция «Холодно»), после чего следуют сплошь общие места, избитый масскульт: коли холодно, то, понятное дело, «без тебя», а это значит, что последуют «я зову тебя», «ищу тебя» и прочее.
К счастью, текст так и продолжает топтаться на месте, не становясь попсовым хитом, но лишь намекая на то, что грань, за которой последует банальная графомания, автор не перейдет. Все остальное – параллельная тексту бешеная энергия голоса, многоликая гитара и нескончаемая на протяжение почти полуторачасового концерта авторская эмоция. Точнее, эманация.
А ведь что еще сказать о любви и одиночестве? «Зову», «ищу», «холодно». Все остальное – пунктиром, то бишь троеточиями, внутри которых щедро роняет («как сад янтарь и цедру, рассеянно и щедро...») свой дар блестящий музыкант, аранжировщик и импровизатор.
Что еще сказать о весне, если все давно сказано?
Весна весна весна весна.
Весна весна весна весна.
Весна весна весна весна.
И правда весна.
Это уже один из родоначальников московского романтического концептуализма Всеволод Некрасов. И когда я говорю о концептуальности текстов Федорова, я предполагаю, что и вы это почувствовали.
Последние песни, вкупе с «Орландиной», Леонид Федоров провел на сцене вместе с профессиональным акыном и всенародным бояном Псоем Корленко, чей неиссякаемый драйв сразу изменил общее настроение концерта. Тут уже скоморошество явилось народу «в полный рост». Раскрасневшийся, с каплями пота на подбородке Федоров при акустической гитаре, и бледный Псой за клавишными, с красивым голосом, изрядно округлившийся за последние годы и с ниспадающими смоляными прядями от выпирающего залысинами лба – это пара представляла собой незабываемое зрелище.
Остается только пожалеть тех, кому всего этого увидеть не удалось. И порадоваться вместе с теми, кто в Joe’s Pub в тот вечер побывал.
Геннадий Кацов
