Роман в кусках.

НЕ О КУКЕЛЕ.
Блыся мог быть Кукелем, шорохом, значком на нотоносце, шепотом, всплеском, зна¬ком речи, знаком Ь. Как ему понравится!
Не сразу Кукель понял, что Блыся - это Хруня, гарцующий "волчком" в закрученном пространстве Мясика. Как ему понравиться?

КУКЕЛЬ И РЕЛИГИЯ.
Кукель мучительно искал ответ на основной вопрос философии: "Как Богу угодно?” Поймал Кукель комара и Б-гу было угодно, чтобы Кукель его съел. Выпил стакан воды - Б-гу было угодно, чтобы вода не оказалась отравленной. Встал рано утром с постели - Б-гу было угодно, чтобы Кукель не умывался и не чистил зубы, как и прежде.
Кукель получил письмо - и Б-гу было угодно, чтобы оно было составлено на иностранном языке.
Кукель понимал, что в письме все сказано о Б-ге, т.е. обо всем. Поэтому Ку¬кель всегда носил его с собой, зачитывался незнакомыми знаками, когда зачеркивал выигрыш¬ные номера в карточках спортлото или читал газету. Однажды шел дождь. Под намокшими трусами буквы на письме размылись. Как потом Кукель ни разглаживал странички чугунным валиком и утюгом, ничего было не разобрать.
Конечно, так угодно Б-гу! Тогда Кукель перенес почтовый ящик к себе в комнату и повесил его над кроватью. И не спал ночами, боясь проглядеть, когда письмо окажется в ящике.
Так ответь же ему, Господи.

КУКЕЛЬ И ДЕТСТВО.
Утро.
Маленький Кукель, завернувшись в ватное малиновое одеяло, видит детские сны. Солнечный луч касается уголка кровати, мягко катится по подушке, вниз к прозрачному локону. В доме тишина.
Внезапно тишина лопается, разрываясь на мелкие истошные эха: оглушительный вопль, предсмертная жуть побежденного агонией животного, стон объятого ужасом зверя.
Кукеля подбрасывает в кровати, хрупкое тельце трясется от рыданий, но рядом уже стоит мама, обнимает до смерти перепуганного мальчика, говорит ему в самое ухо: "Ну-ну, успокойся. Это же папа. Это папа. Папа побрился и освежает щечки одеколоном."
Так начиналось каждое утро.
А среди ночи Кукель просыпался от предсмертных стонов обезумевшего зверя, от диких кошачьих воплей, от хриплых криков увлеченного погоней хищника. Только ночью к Кукелю никто не подходил. Кукель и сам знал, что это мама побрилась ночью в спальне и теперь освежает щечки одеколоном. Только мама кричит гораздо дольше, чем по утрам папа.
Так вот проходило детство.
И прошло.

КУКЕЛЬ И ИСТОРИЯ.
Кукель достал с полки том "Энциклопедии" и раскрыл его на букву КУ.
- Кук Джеймс, - прочитал Кукель вслух и исправил фамилию английского мореплавателя: сразу же два залива, гора, пролив и 15 островов общей площадью 240 км получили название Кукелевых.
"Для начала неплохо", - подумал Кукель и позвонил своему другу Блысе справиться, в каком состоянии у того стул.
- Меня тоже прямо распирает от гордости, - сказал Кукель, зачеркивая слово "кукеруза".

КУКЕЛЬ И Г. КАЦОВ.
Кукель представлял себе, как сидит, предположим, Достоевский или Дюма у себя дома, пишут гениальные свои штуки, а за окном в то же время громко матюкается на весь двор всякая шпана и пьянь болотная. Тут, значит, высокое вечное, а там, совсем рядом, низкое бренное.
- И так во всем, - вздохнул Кукель, припоминая, какую его любимый литератор и циник Г.Кацов пишет прозу.

КУКЕЛЬ И КРУГ.
Кукель представил себе круг, как Дворец, состоящий из расположенной кольцом крепостной стены, зубчатой, с равномерно удаленными друг от друга зданиями-дворцами, в каждом горит свет, внутри танцуют бал, допустим, кадриль, а над стеной, куда ни глянь, висит залитое ртутью зерно в полнолуние, красотища, в центре же внутреннего полого пространства, на аккуратно подстриженном газоне сидит на горшке Кукель в драном рванье и колупаясь в носу, свистит и гогочет, а природа его слушает с удовольствием, гнусь эту премерзкую, оттого-то Кукелю и хорошо, и сладко. А потом круг посыпают черным перцем, заливают кровавым навозом, Кукель подносит к бумажным дворцам красный горячий язык - и все взлетает в воздух вместе с кукольными дамами и прочей zakuskoy.
И горит вонючим дымом, а Кукель гогочет, пританцовывая, и кричит что-то хорошее, паскудное, гнидное до невозможности. До самой Луны чтобы слышно.
Мясик представил круг, как запятую, ее начинают раскручивать изнутри, постепенно от закорючки возвращаясь к точке и обратно, выворачивая запятую наизнанку и таким образом появляясь снаружи. А потом увеличивать скорость до того мгновения, когда запятая охватит мало подвижный внутри нее мир целиком и резко затормозить, срывая контур с собственных границ, - и остаются только распределенные в движении вещества и вакуум, а внутри - полая идея круга, кольцо без пустоты, как пробовал объяснить Мясик отсутствие того, что мы называем НИЧЕМ.
Хруня видел круг внутри гигантской кристаллической решетки, причем круг оказался неосязаем: он осознавался мелко дрожащими на полюсах решетки шарами, множество которых пребывало в многочисленных кубах, но каждый по отдельности выстраивались в ощущение круга. Так ось куба, реально не существующая, указывает направление граням.
И Хруня считал неувиденный им круг душой кристаллической решетки.