Когда вежливость не обязательна

По первому каналу вчера ночью, по времени Нью-Йорка, показывали церемонию открытия XXXI Московского международного кинофестиваля. Один момент произвел на меня неизгладимое негативное впечатление: реакция зала на приветственное слово американского актера Эдриана Броуди, который вместе с Никитой Михалковым открывал фестиваль.
Оскароносец Броуди (премия «Оскар» в номинации «Лучший актер» за главную роль в фильме Романа Полански «Пианист», 2002 год) с трудом произнес вслед за Михалковым: «Московский международный фестиваль открыт!» В версии американского актера, с которым явно никто не поработал над четырьмя словами по-русски, это прозвучало, примерно, так: «МОсква (с ударением на первый слог) Интернэшнл («международный» выговорить оказалось не по силам, и я американца понимаю) ФЭстивал – он поправился – ФилмфЭстивал!» Кажется, «открыт» произнести так и не смог.
Эдриан БроудиДа, и Бог с ним. В конце концов, есть в этом некий шарм, хотя ставить уважаемого и желанного гостя фестиваля в трудное положение нехорошо. Негоже тем более, если вы носитесь в 2009 году с американским «пианистом», как с пианистом-американцем Ван Клиберном после Первого Международного фестиваля им. Чайковского. Ведь для американцев русский язык все равно, что для них и для нас китайский. Попробуйте повторить по-китайски слово «международный».
Не в этом дело и не о том речь. Броуди подошел к микрофону и поприветствовал зал. После чего, в первых же фразах заговорил о значении Станиславского и его учения. Опять-таки, американца можно понять. Броуди родился в Нью-Йорке, где в известной на весь мир актерской школе Ли Страсберга штудировали теорию Станиславского легендарные ныне Харви Кэйтель, Роберт Де Ниро, Аль Пачино. Станиславского в Америке уважают не меньше режиссера-актера Михаила Чехова, о чем, видимо, и хотел сказать Броуди. Но ему не дали этого сделать.
Зал при упоминании Станиславского дружно улыбнулся. Эта реакция удивила Броуди. Он был явно сбит с толку и озадаченно поинтересовался: «Почему вы смеетесь? Я ведь ничего смешного не говорю». Под сдавленные всхлипывания в микрофон развеселившегося Михалкова, зал откровенно рассмеялся.
Броуди был в недоумении: «Станиславский говорил, что актеру надо верить. Верьте мне, я ничего смешного не говорю». Здесь, очевидно, Броуди хотел напомнить залу и о том, что первым призом фестиваля - приз имени Станиславского «Верю» (о чем поведал несколько минут спустя режиссер Павел Лунгин), - был посмертно награжден выдающийся артист Олег Янковский.
Призыв Броуди «верьте мне, люди!» зал воспринял с восторгом и нескрываемым хохотом, будто со сцены к ним обращался ряженый клоун. Оскароносец понял, что здесь что-то не то, и, отметив, мол, something lost in translation, покинул сцену. Более, чем смущенный.
А ведь хотел-то признаться в любви к русской театральной традиции и сказать приятное, в его понимании, присутствующим в зале. Но слушали его русские интеллигентные люди, работники искусств, цвет и гордость российской культуры. Им было плевать на вежливого и наивного американца.
Предполагаю, зал развеселило то, что с места в карьер Броуди заговорил о Станиславском. Приехал, видите ли, из своей Америки на грандиозный кинофорум в Москву, так о чем ему говорить? Да, о Станиславском, конечно. Еще бы поиграл нам на балалайке, показал матрешку и произнес интернациональное слово «спутник».
Что они, американцы, в нашей культуре понимают! Если проза, то Достоевский и Толстой. Если драматургия, то Чехов, а музыка - Чайковский и Шостакович. Понятно, коль кино да театр, то Станиславский. Американское шаблонное мышление. Жертвы масскульта. Ну, как тут не надорвать животики.
Известна американская традиция: показывать окружающим, как хорошо с ними рядом. При этом улыбаться, при этом расслабленно сидеть на полу или в проходах, и на вопрос «как дела?» кратко ответить «FINE», а не бить посуду, лишь бы уйти от ответа.
И известная традиция русского хамства под девизом: «Что они, америкосы, понимают! Что они знают, куда они лезут, какую чепуху несут!» Презрение к иностранцам и инородцам в крови. В интеллигентной форме оно проявляется в карнавальном смехе. Броуди просто не понял, куда он попал. Его не только не просветили по поводу четырех слов по-русски. Ему еще и не объяснили, что есть два-три основных матерных слова, с помощью которых в России все можно сказать. И эти слова россияне всегда душевно принимают и понимают.
Вежливыми при этом быть не обязательно.

Геннадий Кацов