«У них зазвонил телефон...»

 – 1 – 

 

Звонит как-то Хиллари Трампу.

– Дональд, послушай: нам надо что-то решать с русско-американской общиной. Люди они неплохие, гостеприимные, пьют прилично и зла нам не желают, но скоро совсем из-за нас перессорятся. Там такая срачка - ты не поверишь! А ведь жизнь у них и без того не простая. Даже те, кто выучил более-менее английский, не с первого раза произнесут Эмпайр Стэйт Билдинг. Ты меня слышишь, Дональд?

– Слышу, – отвечает Трамп.

– Нам надо как-то так ситуацию по-доброму разрулить, – говорит Клинтон, – так построить наши кампании, чтобы русские американцы не нервничали, не портили отношения, не лаялись в Фэйсбуке и на своих вечеринках. Ведь все это, в итоге, будет на нашей совести, – говорит Хиллари, едва не плача, – и я, как женщина, мать и будущий президент, очень на эту тему переживаю. Прямо, сердце болит.

– Хорошо, – отвечает Трамп. – Я подумаю и тебе перезвоню.

И не перезвонил. Хиллари все ждет, когда он перезвонит, а он в своей миллиардерской сволочной манере, ведет себя, как зажравшееся быдло, как хам трамвайный, буквально как наглая скотская рожа, как жлоб последний, и не перезванивает.

Совсем совесть потерял, строительный магнат херов.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 2 – 

 

Всё-таки, Дональд Трамп перезвонил Хиллари Клинтон (см. предыдущий пост здесь, в ФБ). Она ждала этого звонка с нетерпением, так как всей душой волновалась по поводу единства, войны и мира в русско-американской общине в связи с проходящими президентскими выборами в США. Причем, так волновалась, что её голос, с приятными металлическими нотками, словно покрытыми лёгкой ржавчиной, стал похож на визгливый Берни Сандерса в тот его ошибочный период, когда он ещё не поддерживал кампанию Клинтон и её лично.

– Хиллари, прости, не перезвонил сразу, масса дел, – сперва посетовал в разговоре Трамп. – Тема с мигрантами, понимаешь, не даёт расслабиться. Да и дело, понимаешь, Пола Манафорта с его отставкой... – начал издалека Дональд, но непреклонная Хиллари его перебила.

– Что будем делать с русско-американской общиной, Дональд? – задала вопрос в лоб Хиллари.

– А ты как думаешь? – ответил проныра-Трамп, очевидно представляя, что он самый умный.

– Я первая спросила, – безапелляционно заявила Хиллари, поставив республиканца на место.

И тут Трамп начал, как и все слабаки, уходить от ответа; что-то бэкать-мэкать о нормализации отношений с Россией, уводя тему на Восток; увиливать, как мерзкий угорь, уводя тему на Запад, к взаимоотношениям США и НАТО; вести себя, как прячущий тело жирное в утёсах пингвин, всё время покашливая и не к месту добавляя: "Извини".

Физически ощущалось, как он своей потной, липкой рукой тискает корпус телефона, словно маленькую, невинную девочку какой-нибудь педофил.

Короче, вёл себя во время разговора мерзко, недостойно кандидата в президенты США. Так себя безответственно вёл, что стыдно становилось за такого кандидата, за его бесстыжую, порочную позицию.

И Хиллари Клинтон, не вынеся всего этого позорного и никчемного, с брезгливостью положила трубку.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 3 – 

 

После разговора с Трампом, звонит Хиллари президенту Обаме.

У того настроение и без того паршивое: в русско-американской общине все друг с другом воюют в связи с президентскими выборами 2016 года и ему, как главнокомандующему страны, все это не в жилу.

– Барак, – говорит Клинтон, – ты ведь в курсе, что там у них происходит, и тебе это, как и мне, портит жизнь.

– В курсе, – отвечает Барак.

Ну, мол, в курсе, как и положено президенту США.

– Там они совсем осатанели. Оскорбляют друг друга по-русски, за словом в карман не лезут. Все перессорились, просто кошмар! Сердце кровью обливается.

– Да ты что! – удивляется чистая душа Барак Обама.

Ну, удивляется, как и положено президенту США.

– Я позвонила Дональду. Говорю, мы ведь с тобой за все за это в ответе и надо как-то так себя предусмотрительно вести перед выборами, чтобы русских американцев не раздражать, а то они один другого совсем поперебивают.

– И что Дональд? – искренне интересуется Барак.

Ну, искренне, как президент США.

– Мелкий лавочник, этот твой Дональд, – отвечает Хиллари сурово, но справедливо. – Никаких предложений, ноль идей. Ловелас, тварь и низкий подонок. Ему просто нечего предложить, как-будто русско-американская община его вообще не интересует. Понес какую-то ахинею, как он обычно на встречах с избирателями. Сдулся твой Трамп при первом же серьезном испытании, крыса республиканская.

– Да, дела, – переживает всей душой Обама.

Ну, дела в том смысле, как это видит президент США.

– Похоже, – размышляет в ответ Барак Обама, – Трампу действительно эта община до задницы. Что есть большая стратегическая ошибка. Хотя, я всегда считал его мелким крупным собственником, далеким от электората. Тоже мне, шоумен. Ему бы только баб тискать.

– Да-да, – поддакивает Хиллари.

– Ему бы только меня, как расовое меньшинство, оскорблять, – обиженно говорит Обама, – да над тобой, подчёркивая гендерное неравенство, изгаляться.

– Думает, так ему это и пройдёт, – едва себя сдерживая, поддакивает Хиллари. – Больно много ему позволено!

Они ещё часа полтора так откровенно о Трампе поговорили, правда, по части общины к утешительным результатам не пришли.

Но один вывод напрашивается. Не прямо, но по косвенным намёкам можно было понять, что президент Барак Обама голосовать за Дональда Трампа не будет. По-крайней мере, догадаться по его интонации об этом было можно.

Но если президент США не будет, так я точно не буду за Дональда Трампа голосовать. Если президент нет, то мне-то какого рожна?

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 4 – 

 

Президент США Барак Обама побеседовал с Хиллари Клинтон по телефону и решил позвонить Дональду Трампу.

Безусловно, Бараку гораздо приятней было бы позвонить Хиллари, но он только что с ней уже переговорил.

Впечатление от разговора осталось замечательное: Хиллари понимающий, вдумчивый, интеллектуально насыщенный, честный, открытый, остроумный собеседник (не то, что в 2008 году). Не говоря о том, что она – коллега по юридическому цеху плюс опытный, с геополитическим видением и большим женским сердцем экс-госсекретарь и администратор. Одно удовольствие иметь с таким человеком дело, идти с ним в разведку, делить все тяготы партийной работы.

«Сплошное удовольствие, – подумал Обама, – в отличие от политикана, многократного банкрота, охальника и бабника Дональда Трампа, – подумал Обама. – У Хиллари блестящее образование, манеры аристократические, зубы белые, румянец на щеках персиковый. Одежда на ней сидит, как новая, брюки чистые и без пузырей на коленях. А у этого – пять классов с двумя коридорами и в гольф играть он не умеет. Бездарь с его вопиющим хамством, вызывающей наглостью, неуважением к собеседнику, невежеством, дилетантством по всем юридическим вопросам, откровенной ложью всегда и везде, отвратительным париком и будкой, которая кирпича просит».

Однако...

Однако, Обама, будучи Отцом Нации, четко понимал свою историческую роль в президентсткой гонке 2016 года, тем более напряжённая ситуация в русско-американской общине, поляризация в ней и растущая нетерпимость не могли его, как президента, не огорчать.

Оставалось собраться с мыслями и, пребывая объективной стороной в конфликте между Клинтон и Трампом, набрать его телефонный номер и поговорить.

– Алло, Дональд, – тепло и на равных начал Обама.

– Кто говорит? – ответили в трубке.

– Дональд, это я, Барак, – сообщил Обама, проклиная тот миг, когда принял решение позвонить Трампу.

– Какой Барак? – продолжили ернически интересоваться в трубке, как-будто Бараков в стране могло быть два. – Это кто? –  паясничал абонент.

– Конь в пальто, – не теряя достоинства и чувства юмора, но едва сдерживая раздражение, смешно ответил Обама.

«Вот же тварь трусливая, – думал президент США, – типичный моральный урод, рыло в паху, жопа в помидорах. Это ж какой подонок, шоумен недоделанный, цирк-уехал-клоуны-остались...»

И только когда в трубке поинтересовались: «Это ты, Ки Чанг Чой?» – после чего перешли на корейский, Барак Обама догадался, что не туда попал.

Хотя в глубине души оставалось подозрение, что Трамп чисто его, как пацана, разводит, а с него, Трампа, станется; нагло гримасничает (Обама даже представил себе эти отвратительные трамповские гримасы), изгаляется в наглую, как у этих шоуменов-республиканцев принято. А потом еще будет рассказывать Мелании, как вставил самому Бараку по первое число и по самые ягодицы.

Вот же ж урод!

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 5 – 

 

Хиллари Клинтон была озадачена склоками в русско-американской общине в связи со всей этой избирательной катавасией.

И она пришла к выводу: надо самой выяснить, что там происходит.

Хиллари нашла номер телефона начальника русско-американской общины Нью-Йорка. Кто-то ей как-то сказал, что из всех американских городов, больше всего «русских» проживает в мегаполисе на Гудзоне.

Она набрала телефон начальника, или директора, или председателя, или как там его, но никто не ответил.

В течение часа Хиллари, как дама целеустремленная и привыкшая добиваться своего, названивала по этому номеру, но трубку так никто и не поднял.

В эти исторические минуты её посетила гениальная мысль (надо признать, частый гость у Хиллари) – позвонить в детский садик русско-американской общины.

Прежде всего, здесь желанная забота о детях. А во-вторых, устами младенцев известно, что глаголет.

Звонит Хиллари в детский садик.

Поднимают дети этой самой общины трубку.

– Это я, Хиллари Клинтон! – представляется претендент на кресло Барака Обамы. – Могу я поговорить с детьми русско-американской общины?

– Дети слушают, – отвечают Хиллари на другом конце провода.

Хиллари начинает с ними беседу. Мол, кто ваши родители, какие трудности и чаяния? Есть ли многодетные матери-одиночки? Есть ли бездетные матери?

Надо сказать, что после темы русско-американской общины Хиллари Клинтон беспокоит, на втором месте, женский труд и гендерное равенство. Ничто так её не беспокоит, как равные зарплаты у женщин и мужчин, и покой в русско-американской общине.

Идем дальше.

Свободные, развязные русско-американские дети ей хором отвечают, а она их понимает без переводчика. Эти дети по-русски в Америке говорят с трудом и Хиллари просто повезло, что в детстве она выучила английский.

Они беседуют по делу и расслабленно. Касаются разных тем, вроде, надо бы деревянное покрытие бордвока на Брайтоне перестелить по-новой; в избирательных бюллетенях, переведенных для общины на русский, встречаются ошибки; они, дети, верят, что Хиллари выиграет, а уже став президентом, пусть их садик не забудет, – уволит воспитательницу тетю Лиду, которая портит детям жизнь и уносит домой их сириэлсы.

В конце один из детей задает вопрос. Тот самый детский, наивный, на который всегда только у одной Хиллари Клинтон есть ответ.

– А ты, – слышит Хиллари в трубку тонкий голосок, – за кого будешь голосовать?

И Хиллари, понимая, что это тот самый показательный случай, когда надо проявить чувство юмора, отвечает со значением:

– Я за себя уж точно голосовать не буду.

Еще и подхихикнула. И эффекта ради, добавила: You know!

Но дети русско-американской общины – дети особые.

Очень доверчивые.

И очень прямолинейные, почти как Дональд Трамп.

Эти дети разошлись вечером по своим семьям и рассказали, что сегодня утром, в разговоре с Хиллари узнали, что за себя она голосовать не будет.

Это они сказали своим непростым, напряженным родителям, у которых чувство юмора в связи с выборами президента давно отказало, нервы с утра на взводе, а к вечеру ненависть к тем, кто собирается голосовать иначе, чем они, зашкаливает.

Надо сказать, что те, кто хотели голосовать за Трампа, обрадовались, поскольку в их полку прибыло. Так они поняли намек Хиллари: если не за себя, тогда ясно за кого.

А те, кто голосовал бы против Трампа, ужасно расстроились: уж если сама Клинтон за себя не будет голосовать, то как же, в таком случае, голосовать за неё?

Вообще, на полном серьезе думали, глупость получается: она не будет сама за себя, а мы с какой стати тогда сами за неё?

Так что, я не буду голосовать за Хиллари Клинтон.

 

 – 6 – 

 

Звонит Хиллари Клинтон Дональду Трампу из недалёкого будущего.

– Ну что, Дональд, – язвительно заезжает Хиллари издалека, - плакали твои миллионы, подавился ты своими планами, кучу дерьма на меня наложил, вот теперь в нём и сиди.

Хиллари была безжалостна, что совсем на неё было непохоже.

– Даже южные штаты, Дональд, даже южные штаты! И не помог тебе ни твой бизнес-экспириенс, ни твоя ксенофобия, ни твой сексизм. Ты думал, – торжествовала Хиллари, - что возьмёшь Америку на гоп-стоп, что тебе поможет мой скандал с электронной почтой, что тебе развал нашего с Биллом Фонда поможет?

Хиллари сделала чудовищно короткую паузу. И с хрипом успела вдохнуть немного воздуха.

– Ну что, добился своего! Только русско-американская община за тебя и проголосовала, – с сарказмом отметила Хиллари. – Ты себе представлял, что можно идти с женщиной в президентской гонке и не пропустить её вперёд? Это тебя папа с мамой научили не пропускать женщину вперёд? Это тебя поэт Уолт Уитмен научил, что можно не соблюдать правила вежливости?

Хиллари успела вдохнуть ещё раз.

– Вот ты и поплатился, Дональд, вот ты и спалился, Трампушка чёртов! Правила вежливости надо не только знать, – уже вопила в трубку Хиллари, – но и соблюдать. Президент – это тот, Дональд, для кого правила вежливости – закон и порядок, – исходила желчью Хиллари, – ты понял: порядок и закон!

– При чём здесь правила вежливости?! – в холодном поту Трамп проснулся и вскочил с роскошной койки.

Пялясь сонными глазами в трюмо, он стоял посреди миллиардерских покоев и нервно размахивал руками.

– При чём здесь правила вежливости? – не успокаивался Трамп. – Что за бред?! – стоял Трамп в домашней обстановке и не мог прийти в себя. – А звонить ночью человеку в самый его сон – это вежливость? Орать по ночам в трубку спящему человеку - это вежливость?! Как такой истеричке можно доверить страну, народ, иммигрантскую реформу?

Трамп смотрел в зеркало и не понимал, как такое возможно.

– Да любой нормальный человек после такого звонка сразу отказался бы за неё голосовать! Да за такую стерву даже русско-американская община не проголосует! – вспомнил Трамп о главном. – Да она совсем с ума сошла! Из ума выжила! Умом тронулась!

Трамп вдохнул побольше воздуха.

– Это же уму непостижимо! Да нормальному человеку это на голову не налезает! Вменяемым людям это рассказать - засмеют!

И ничего ведь против не скажешь. Самому во сне такого не пожелаешь. И никому из близких.

Так что, я не буду голосовать за Хиллари Клинтон.

 

 – 7 – 

 

В какой-то момент Хиллари Клинтон решила не переписываться по и-мейлу.

Ни по какому.

Ни с кем.

Забыть и-мейлы, как дурной сон.

Она перешла на SMS, что уже само по себе характеризовало её положительно.

И вот посылает текстовое сообщение Хиллари Клинтон своей дочери Челси:

«Сил больше никаких нет. Если бы ты знала, как я устала. Эти перелёты, поездки, встречи, обеды, спонсоры, агитаторы и пропагандисты, демократы и республиканцы (смайлик). Всех ненавижу!»

«Да ты что, мам!» – в ужасе отвечает Челси.

«Тихий ужас, ты не представляешь, – пишет Хиллари. – Живу, как в западне, враги со всех сторон. По женски – никаких радостей, всё на нервах. Вот выиграю в ноябре – наконец отдохну, а иначе копыта отброшу (смайлик). Пошли все в жопу».

«Да ты что, мам!» – в тревоге отвечает Челси.

«Одно расстройство. Ведь как я тебя учила: враг должен быть тебя достоин. А этот? Позорище, моральный урод. Удушила бы своими руками (смайлик)».

«Да ты что, мам!»– в панике отвечает Челси.

«Я не паникую. Как нас в Методистской церкви учили, как я тебя учила – не ври, не воруй, не конокрадствуй. А этот врёт, ворует, конокрад, и ещё надеется, что русско-американская община его поддержит. Как с такой мерзостью идти на дебаты? (смайлик)».

«Да ты что, мам!» – разделяя мерзкие чувства, отвечает Челси.

«Как людям после этого в глаза смотреть? Типичный альфа-самец, похотливый мужлан, бездарь во внешней политике. Как женщина, мать и экс-госсекретарь, я тебе честно скажу: у него действительно руки маленькие (смайлик)».

«Да ты что, мам!» – в волнении отвечает Челси.

«Я уже устала волноваться. Как будет, так и будет. А то бессонница замучала, по утрам головные боли, ложусь в постель – забываю снять одежду, завтракаю – и плачу (смайлик), слезами заливаюсь».

«Да ты что, мам!» – аливаясь слезами, отвечает Челси.

Короче, довели двух милых, порядочных, верных Методистской церкви женщин до слёз.

Креста на вас нет!

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 8 – 

 

Хиллари Клинтон послала в Instagram Биллу Клинтону фотографию, на которой Хиллари и Дональд Трамп стоят в обнимку.

Фотомонтаж был не самый удачный, так что «обнимка» напоминала классическую сцену, когда жена волочит пьяного мужа домой.

Билл звонит Хиллари.

– Дорогая! – говорит Клинтон. – По-моему, сразу видно, что это фальшак.

– Какая разница, дорогой, – отвечает Клинтон. – Типичный секшуал харрасмент. Посмотри: левой рукой он лапает за грудь, правой давит мне на шею. С него станется.

– Но, дорогая, у тебя при этом, – отмечает Клинтон, – такая довольная физия, будто это я левой рукой лапаю тебя за грудь.

– Дорогой, – никак не раздражается Клинтон, – лицо не имеет значения. Все «наши» телеканалы покажут, «Нью-Йорк Таймс» выйдет разворотом, уже обо всём договорено. Я дам интервью, включая Fox News.

– А какой сценарий, дорогая? - интересуется Клинтон. – Можно ведь в такое говно вляпаться...

– Реалистичный сценарий, дорогой, – парирует Клинтон.

– Тогда почему для лапания Дональд выбрал именно тебя? Поприличней не нашлось? – по-свойски ироничен Клинтон, но на всякий случай добавляет, – шучу-шучу.

– Дорогой, – голос Клинтон леденеет, – упражняйся в своем юморе на саудовских принцах. Ближе к делу, - приступает Клинтон к главному. – Итак. Трамп был одним из спонсоров в моей президентской кампании 2008 года. Сечёшь?

– Так-так, – сразу начинает сечь Клинтон.

– Чтобы обсудить детали, Дональд приглашает меня на ужин. Мысль улавливаешь?

– Более-менее, – уже уловил мысль Клинтон,.давая возможность супруге разбежаться.

– Дорогой, тебе это будет неприятно слышать, – сообщает Клинтон. – Во время ужина Дональд напился, пообещал увеличить в три раза спонсорский взнос и поговорить с лидерами русско-американской общины для усиления моей поддержки, но при этом лез под столом мне под юбку и чмокал в плечо, два раза попав в щёку. Это было отвратительно. Еще он говорил привычные для себя сальности и склонял к сожительству.

– Тебя? – некстати удивился Клинтон.

– Не будь жлобом, – поставила Клинтон Клинтона на место.

– Извини, дорогая! – покаялся Клинтон. - Несдержанность – мой бич и крест.

– Дай досказать, – предупредила Клинтон. – Итак. Трамп вёл себя вызывающе, говорил обидные вещи, вроде «твоему можно, а тебе нельзя?», шантажировал, что денег не даст, если я не отдамся.

– Всё-таки, какая сволочь! – не выдержал Клинтон. – За любой юбкой, лишь бы юбка была.

– Прекрати паясничать, дорогой, - жёстко заявила Клинтон. – Он хватал меня липкими, как у лягушки, лапами; он пытался засунуть свой змеиный язык в мой рот; он кусал меня в шею, как поражённый вирусом Зика комар; он жался ко мне слизким, как у жабы, телом. А я, как хрупкая, слабая бабочка от энтомологического сачка, отбивалась, не давалась и пыталась улететь, чтобы забыть об этом кошмаре навсегда.

– Потрясающе красиво, – отметил Клинтон.

– И когда я вырвалась, Дональд настиг меня на выходе из ресторана и левой рукой лапнул за грудь, а правой обхватил за шею. Тут нас и сфоткали. Все эти годы я страдала, комплексовала и никому об этом не рассказывала, а папарацци, боясь мести безжалостного Трампа, фото никому не показывал.

– Убедительно, – отдал Клинтон должное крепко прописанному сценарию. – А с папарацци проблем не будет?

– Передо мной на столе, – вдруг перешла на шёпот Клинтон, –  тридцать различных фамилий этого папарацци. Выбирай любого, дорого стоить не будет.

– И ты всё это готова под присягой?

– Не смеши, идиот, – вдруг сорвалась на крик Клинтон, но взяв себя в руки, добавила, - дорогой.

– Я вам искренне сочувствую после всего того сексуального кошмара, который вам пришлось пережить, миссис Президент, - чётко произнес Клинтон.

Даже реалистично представилось, как он встаёт с кресла, продолжая держать в левой руке телефон, а правую ладонь прижав к сердцу.

Вот почему я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 9 – 

 

Журналисты позвонили Хиллари Клинтон. Единственная тема: по интернету ходят слухи, что она скрывает наличие серьезных проблем со здоровьем. На одном из шоу Jimmy Kimmel Live ее даже попросили открыть банку с маринованными огурцами, чтобы опровергнуть разговоры о ее немощности.

Появились сообщения, что ей всё трудней ходить.

– У меня две ноги, - остроумно ответила Хиллари, – и мне трудно ими ходить?! Как вы это себе представляете?

– Хорошо, - не удивились журналисты. – А как насчёт каждой ноги поотдельности? Ходят?

– О-о, - игриво сообщает Хиллари, – я всё ещё так высоко могу их поднять – удивитесь!

– А ходить, вместе и поотдельности, – не унимаются журналисты, – ваши ноги в состоянии?

– Что значит «в состоянии»? – логично парирует Хиллари. – У воды три агрегатных состояния. Но будучи жидкостью, льдом или паром – это, все-равно, всё та же вода.

– А как с «ходячими ногами»? – журналисты ошарашены, но настойчивы.

– Могу предложить вам ещё и «плавающие ноги». Приходите в бассейн, сами убедитесь, – Хиллари по-доброму рассмеялась в трубку, тем самым приглашая посмеяться и журналистов.

– Как президент страны сможет нормально выполнять свои обязанности, если ему откажут ноги? – похоже, у журналистов отсутствовало чувство юмора. Но и знание истории.

– Рузвельт вообще сидел в инвалидной коляске, – резко прекратив хихикать, показала отличную реакцию Хиллари. – И ничего, четыре президентских срока отпахал, при этом прекрасно разъезжал себе в Нью-Йорке по FDR. Так что, не дождетёсь.

– И при чём здесь Рузвельт? – продолжила Хиллари. – Давайте сегодня говорить обо мне. Я готова честно и откровенно ответить на все ваши вопросы, если они ещё есть. Возможно, вас интересует моё мнение о Дональде Трампе? – поинтересовалась Хиллари, закрывая бесперспективную, малоинтересную тему со здоровьем.

Вот за что мы и любим Хиллари Клинтон: за прямоту, откровенность, честность, несгибаемость и крепкое здоровье – в смысле, холодный ум, горячее сердце и железная воля.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 10 – 

 

Звонок Трампу на мобильник.

– Алло!

– Дональд Фредович Трамп?

– Да, слушаю.

–  С вами будет говорить Владимир Владимирович Путин.

– Хайль, Дональд, – тут же слышит Трамп голос президента России. – Битте-дритте, – Путин говорит по-немецки, зная, что по-русски Трамп ни слова. – Курки, млеко, яйки? Ангелу Меркель шпок-шпок?

– Володья, – отвечает Трамп. – Всё правда, я готов с тобой сесть за стол переговоров. Обама, я считаю, неправ.

– Обама – капут! – Путин, как известно, говорит с баварским акцентом, но его несложно понять.

– Как только выиграю – сядем, обсудим, – толково говорит Трамп. – Ты мужик, я мужик. Ты явно не глуп, да и я, поверь, не дурак. Я люблю баб, да и ты не против. Ну, и мы оба миллиардеры. Надо искать общий язык.

– Яволь, - Путин краток, как обычно немцы.– Натюрлих.

– Но Крым надо отдать, Володья, – голос Трампа деревенеет.

– Нихт ферштейн, – отвечает Путин. – Хенде хох, Дональд, хенде хох! Тогда мы твою Меланью шпок-шпок.

– Володья, но ты должен понять, что ты не можешь всё оставить, как есть, и ожидать новой «перезагрузки».

– Юбер аллес, Дональд, – в голосе Путина появились угрожающие нотки. – Дойчланд зольдатен, ты учти, унтер официрен! –  продолжил Путин, похоже, шифруясь,

– Но, Володья...

Внезапно Путин меняет голос и Трам слышит в трубке торжествующее: «Та-да! Розыгрыш!!!»

– Это был розыгрыш, Дональд Фредович, – доносится из трубки. – С вами говорил лучший ди-джей русско-американской общины Вован. Ваш разговор записан.

Понятно, после такого конфуза Трам стал объектом для обидных шуток, выглядел жалко, ослабел желудком почти на неделю и перестал, депрессуя, возжелать супругу Меланию.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 11 – 

 

Решил Владимир Путин позвонить Дональду Трампу.

На столе перед ним лежала папка с анализом. Все последние речи Дональда были скрупулёзно изучены аналитиками, особо важные места анализа – подчеркнуты жёлтым маркером.

Трамп оставлял приятное, в общем, впечатление. С таким можно было и со стерхами вместе полетать, и с ветерком до Владивостока промчаться на хэтчбеках LADA Kalina, а то и за амфорами спуститься к тигру в клетку и там целовать мальчиков в животики.

– Алло, Дональд! – набрал мобильный Трампа Путин.

– Трамп слушает, – отвечают.

– Дональд, это я, Володя, – совсем по-свойски начал Путин. – Путин Володя.

– Ты, Вован, не пойдёшь ли вместе со всей своей, факт, русско-американской общиной в ж@пу, – неожиданно наехал Трамп на президента Российской Федерации. – Если ты, факт, ещё раз мне позвонишь, сын пляжа, – в растерянности успевал переводить Путин, – если ты, ди-джей мазафака, – тут и переводить было не надо, – мне еще раз позвонишь, крепкий и дикий, - второпях переводил Путин, – я тебе твою радиостанцию, факт, на ж@пу натяну, – приблизительно перевёл Путин, искренне не понимая, при чём здесь какая-то радиостанция.

«Надо посмотреть в словаре «рэйдиостэйшн», – успел подумать Владимир Путин перед тем, как Трамп бросил трубку.

Путин ухом слышал гудки, но сердцем не понимал, чего такое произошло.

– Как с ним можно иметь дело, – думал Путин, – ведь совсем bloody slut, rattlebrain, dumb-ass, whoreson, – попёрло из Путина, как на любимых им уроках по английским ругательствам, чтобы в дальнейшем казаться своим среди президентов. – Напрасно мы хакнули грёбанную демпартию. Если эта озверевшая рожа победит, то с ним будет не справиться.

Путин сбросил папку с анализом со стола. И набрал телефон Хиллари Клинтон, но та не отвечала.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 12 – 

 

Трамп как узнал, что в последний раз ему звонил не ди-джей Вован «с русско-американской общины», а настоящий Путин, и это не был ди-джейский розыгрыш – места себе не находит. Беспокойно ночью спит, а просыпается – вся постель мокрая. От холодного пота.

Созвал Трамп всех своих советников.

– Мне звонить ему, – говорит Трамп советникам, – после этого неудобно. Но надо ситуацию разрулить, ведь когда стану президентом, извиняться надо будет уже как от всего американского народа. Могут не понять.

– Да, блин, - отвечают советники. – До хера может быть проблем. Надо именно сейчас выпутываться.

–  Может, ему «Патек Филипп» коллекционный подарить? – подбрасывает идею Трамп. – Или поговорить с Маском, пусть такую «Теслу» сварганит, чтобы ни у кого больше, кроме как у Путина?

– Дональд, - советует Трампу старший советник, - на фига Путину «Патек Филипп»? У него уже всё в патек-филиппах, от плеча до запястья. И «Тесла» ему на фига, когда есть LADA Kalina 1119 – пятидверный хэтчбек, последняя модель семейства автомобилей от «Автоваз» за 397 тысяч 500 рублей новыми деньгами.

– Так чего, ребята, будем делать? – нервничает Трамп.

– Книга, Дональд, лучший подарок, – говорит средний советник. – Давайте подарим ему для начала твою Think Like a Champion. Отличная, образовательная книжка.

– Правильная идея, – обрадовался Трамп. – А что ещё?

– Думаю, – вступил в разговор младший советник, – надо чего попроще. Мол, вы оба, президенты, люди простые, близки к народу, оттого и посылки должны быть, чтоб попонятней. Допустим, послать сыры пяти-шести сортов и ящик калифорнийского белого.

– Санкционный товар, – спохватился старший советник. – Не пропустят на границе. Всё пойдет под трактор.

– Тогда давайте пошлём ещё одну твою книгу, – говорит средний советник. – Допустим, Never Give Up. Глубокая, толковая книжка. Отличный подарок.

– Хорошая идея, – поддержал Трамп. – А что ещё?

– Можно послать дюжину яиц, – предложил младший советник, – упаковку бэкона, как наше национальное, и набор виски от Red до Blue Label.

– Тоже санкционный товар, – остановил американского мечтателя старший советник. – Виски в 2015-м русские пустили на границе под бульдозер. Не пропустят.

– Ну, и дела, – огорчился Трамп.

– Чего огорчаться, – успокоил средний советник. – Книг у тебя, как симфоний у Моцарта. Давайте пошлём The Art of the Deal из раннего, Why We Want You To Be Rich из среднего, и последнюю Midas Touch. Увлекательные, познавательные и мастерски написанные неизвестными писателями твои книги. Подарок – позавидовать.

– С книгами идея хорошая, – усомнился мудрый старший советник. – Только, выходит, не получит Путин ни сыров, ни колбасы, ни бухла, а получит одни только книжки Дональда. Пусть даже ими зачитаться до смерти, но президенты Дональд с Обамой оба писатели, а Путин еще ни одной страницы в жизни не написал. Он на их фоне и так маленького роста, а тут еще, выходит, посылка от американского писателя – русскому читателю. Это похуже, чем если бы он тебе опять позвонил, а ты его по новой с ди-джеем Вованом перепутал.

– Кстати, – добавил младший советник, – есть вероятность, что Путин по-английски не читает. Можно, конечно, в переводах на немецкий, но мне кажется, лучше послать – если не алкоголь и закусь – то хотя бы нижнее трикотажное белье с...

– Shut up! – грубо, по-американски остановил полет фантазии младшего старший.

Так они ни к чему и не пришли.

И вот Путин продолжает дуться на Трампа после их последнего разговора. Он думает: ага! Мог бы Дональд если не позвонить, то хотя бы какой завалящий «Патек Филипп» в подарок прислать, или «Теслу» последней модели, жлобина миллиардерская; или на худой конец, организовать именную посылку с бухлом, закусью и нижним трикотажем («Россия, Кремль, В.В.Путину», попробовали бы на границе не пропустить) – я бы уже, думает, его и простил.

А Трамп всё слушает своих советников, да ни к какому выводу прийти не может. В растерянности сидит перед ящиком со своими книжками и не знает, чего делать.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа. 

 

 – 13 – 

 

Звонит старший начальник избирательной кампании Хиллари Клинтон младшему начальнику избирательной кампании Хиллари Клинтон.

– Похоже, – сетует старший, – с этим обмороком мы переборщили.

– Почему, всё по плану, – отвечает младший. – Она грохнулась, как в романах XIX века. Очень правдиво получилось. Теперь часть электората уверена, что Хиллари – натура чувствительная, падает в обмороки, как революционный демократ Писарев, когда он слышал неправду. И у неё нежное и отзывчивое сердце. Кто теперь посмеет сказать, что она тварь бессердечная и гнусная стерва.

– Хорошо, – говорит старший, – будем считать, что эту часть плана мы выполнили. А зачем она себе нос расквасила о передний капот?

– На ногах не удержалась, – парирует младший. – Обессилела от чувств. Ведь еще 9/11, память о жертвах, Граунд Зиро, четвёртая годовщина ливийского Бенгази и прочие дела. Если б не прошлась носом по капоту, сказали бы, что обморок – туфта, и она даже на Граунд Зиро такая же вобла чёрствая и с мордой кирпичём, как всегда. Мордой об капот надо было обязательно.

– Зато теперь пошли разговоры, что у неё херня со здоровьем, – говорит старший. – Можно было без капота и без обморока? Пустила бы слезу, ещё б высморкалась по-простому, зажав пальцем ноздрю. Электорат бы сообразил, что своя в доску, а то, что надменная и с неподвижными чумными глазами – так это всё внешнее и наносное. А так на сегодня получилась пневмония, и народ не только не может понять, что это такое, но и выговорить, блин, не может.

– Это доктор сдуру ляпнул, не предупредили, – отвечает за базар младший. – За здоровье я отвечаю – отобъёмся на стерхах.

– На каких-таких стерхах? – интересуется старший.

– Очень хорошо работает, - уверен младший. – Made in Russia. Сядет в дельтоплан, мы выпустим двух стерхов спереди, сзади эскадрилью прикрытия, на всякий случай. И полетит она со стрехами от Гудзона над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Коннектикута на Юг, к Рио-Гранде, в дельту, в распаренную толпу буков...

– Можно хоть сейчас без цитат и ум свой не показывать, – останавливает его старший.

– Простите, – просит младший прощения. – А потом мы её опустим на дно всех пяти Великих озёр и она там найдёт греческую амфору и древнеримский ночной горшок.

– Ты спятил, – предупреждает старший. – Какие древнеримские горшки в Онтарио?

– Не в Онтарио, так в Эри. – продолжает младший. – Я ведь говорю, проверено. За полтора месяца до выборов полетает со стерхами, затем найдет в Эри чего-нибудь, а потом на лошади, с обнажённым торсом проедет по дачным местам русско-американской общины в Поконо. Рейтинг 82% гарантирован.

– С обнажённым – чем? – сомневается старший.

– С торсом. Только это и работает: штаны цвета хаки, говнодавы военные по голень, – анализирует младший. – И уверенная улыбка на всю харю. Как Гойко Митич если покатается с полдня по Поконо – все о пневмонии забудут.

– Интересная история, – раздумывает старший. – 82 процента?

– Может и больше, если торс гипюровым лифчиком прикрыть. Может, тогда и до 83% подымем, – вещает младший. - Тогда Трампу конец.

– Да, – обрадовался старший, – с 83% рейтинга Трампу кирдык. В задницу он нашу Хиллари может потом целовать.

– Гарантированная победа, – подытожил интеллектуально подкованный младший. – Вот тогда и обморок сыграет, мол, при всем её мужестве со стерхами, она мягкая и падучая от добрых чувств. Уверен, голоса домохозяек и членов профсоюза докеров нам гарантированы. Трамп не пройдёт.

Такой вот состоялся тайный, умный и с большими перспективами разговор.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 14 – 

 

Звонит Челси своей маме Хиллари Клинтон.

– Привет, мам, – бодрится Челси.- Как дела, как здоровье?

– Здоровье слава богу, – отвечает Хиллари. – Вот, допустим, я иду. Иду себе, и вдруг вижу Асуанскую плотину.

– Какую, мам? – интересуется Челси.

– Асуанскую плотину. А потом пригляделась – это Ниагарский водопад, – продолжает Хиллари. – Но поток такой мощный, вода прямо ноги сбивает, течением уносит. Я упала, и ни охрана, ни помощники не успели меня поддержать. Прям, свалилась – и всё.

– Дела, мам, – удивляется Челси. – И как здоровье, как дела?

– С делами проблем нет, – говорит Хиллари. – Или вот я сижу. Сижу и вижу, как подходят ко мне разные президенты. И познакомиться, и ручку поцеловать. Вашингтон с Линкольном, Вудро Вильсон с Франклин Делано Рузвельтом шоссе, Джон Кеннеди аэропорт с Рональдом Рейганом. И тут я вижу, – поднимает голос Хиллари, – среди президентов – Дональд Трамп.

– Ваще, мам! – возмущается Челси.

– Я схватила сковородку, – сообщает Хиллари, – и как побежала за ним. А он убегает, придерживает парик и так быстро бежит, такой юркий оказался, что я его потеряла. Возвращаюсь к своему креслу – а он в нём сидит и улыбается. Я от избытка эмоций в обморок, да так быстро, что наши даже не успели меня подхватить.

– Вот же ж, мам, – сочувствует Челси. – А дела как, как здоровье?

– Да всё в порядке, – реагирует Хиллари. – Вот, для примера, я лежу. Вроде, лежу, но вдруг начинаю падать. Вначале лежу, а потом падаю, – беспокоится Хиллари. – Если бы я шла, или если бы я сидела, а потом упала – ещё куда ни шло. Но вот лежать и падать – это вообще ни в какие ворота. Даже как-то перед русско-американской общиной неудобно.

– Кошмар, мам! – сопереживает Челси.

Так они с часок-другой поговорят, и всё не оторвутся.

Ладно бы: мать и дочь, им есть о чем покалякать. Всё бы ничего, если б со стороны Хиллари не раздавались всякие «бац!», «хрясь!», «бздынь!», «бах!», «ой!» То она со стула упадёт, то с кровати, а то и со шкапа.

И каждый раз, как упадёт, всё больше в сплошной синяк превращается.

Жалко её, с одной стороны. А с другой, будет у нас синий такой президент-аватар – и чего с ней делать?

Так что, я не буду голосовать за Хиллари Клинтон.

 

 – 15 – 

 

Дональд сильно расстроился по поводу нездоровья Хиллари Клинтон и очень переживает. Даже в «Макдональдс» перестал захаживать.

А Хиллари совсем слаба стала, отказалась от поездки к избирателям в Калифорнию, заперлась дома и на телефонные звонки не отвечает.

Тогда засылает ей Трамп SMS.

«Тюти-мути, тутти-фрутти, - пишет ей, чтоб поcмешней да посердечней. – Муси-пуси, Клинтушка! Не вешай носа, подруга! Saludos, твой Дональд!»

И смайлик. И картинку с шикарным видом на мост «Золотые ворота», что в Сан-Франциско.

«Идиот», - получает от Хиллари ответ.

То ли она не в настроении, то ли намекает, что он неуч и не читал ни разу в своей жизни русского писателя Достоевского.

«Чмоки-поки, - продолжает веселить Хиллари Дональд, а то подруга совсем, похоже, расклеилась. – Чмуньки-пуньки, amiga! No pasarán!»

И смайлик в конце, и чёртика смешного. И вид на лос-анджелесский Китайский театр, в котором ежегодно проходит церемония вручения «Оскаров».

«Дональд, – отвечает Хиллари, – выпей яду, захлебнись своей злобой, съешь лимон, разбейся в лепёшку, исчезни на фиг! И целуйся с твоим Путиным взасос, идиот старый!»

Кстати, Трам читал русского писателя Достоевского, и даже ходил лет шесть назад на нью-йоркскую премьеру пьесы Babushka’s Dream по его повести. Он и «Анну Каренину» читал, как советовала Опра Уинфри. И несколько раз посещал манхэттенский ресторан «Дядя Ваня», потому что любил русскую классику, тем более - попить водки в русско-американской общине.

«Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф, – по-доброму, чтобы детство вспомнила, пишет Трамп. – Eres el amor de mi vida! Bésame mucho!!!»

И смайлик, и знак рукопожатия, и сердечко, пробитое стрелой.

И, вроде не калифорнийский, но потрясающий вид на гору Рашмор с барельефами четырёх президентов США: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна.

«Чтоб тебе, сволочь, грыжа повылазила!» – отвечает совсем без чувства юмора Хиллари Клинтон.

Ведёт себя, как царевна Несмеяна, как принцесса-на-горошине, как целка-синий-чулок. Такое впечатление, что ей человека обидеть – раз плюнуть. А второй плевок - контрольный в голову.

Дональд еще минут пятнадцать всякие смешные вещи посылал, потешные значки всякие, очень весёлые цветные картинки.

Но Хиллари вела себя совершенно по хамски.

Так воспитанные люди себя не ведут. Так вообще не ведут себя люди, которые хотят стать женщинами-президентами великой страны.

Так что, я не буду голосовать за Хиллари Клинтон.

 

 – 16 – 

 

Вспомнил Барак Обама, что давно не говорил с Хиллари Клинтон.

И решил ей срочно позвонить.

Тем более, все эти разговоры о пневмонии и общей немощи соратницы по партии и будущей президентши, сильно президента нервировали.

Тут до выборов остаётся полтора месяца, сами понимаете.

Звонит Обама Хиллари.

А поскольку Барак простыл, последние несколько дней непереставая кашлял, и нос, не при республиканцах будь сказано, сопливил, то Хиллари поначалу президента не узнала.

А узнав, даже подумала, что это Обама специально так глупо её разыгрывает, тупо притворяясь больным.

– Хуллаги, – начал Обама. – Пдивед!

И громко высморкался, как какой-нибудь простолюдин. Как какой-нибудь филиппинский Родриго Дутерте.

Значит, Обама высморкался, а больная Хиллари в это время лежит в постели и громко сморкается.

– Эдо кдо? – ей очень не понравилась такая глупая шутка, хотя Обаму она узнала.

– Эдо Бара... – тут Обама закашлялся и как-то даже по театральному захрипел в трубку. – Барат эдо!

Хиллари всего минут десять назад, как провела пресс-конференцию с журналистами по поводу своего здоровья. Она рассказала, что отлично себя чувствует, всё у неё прошло. Сообщила, облегчённо вздохнув, что она бегала утром по кухне и прихожей, и накрутила так восемь кругов, а завтра отправится к избирателям в Калифонию, где давно её ждут.

Но после пресс-конференции силы совсем Клинтон оставили, так что она непрестанно чихала и покашливала, вовсю при этом икая.

– Чдо за гдубые шудки, Барат? – едва сдерживая себя, поинтересовалась Хиллари. – Я дуд умидаю, копыда одбрасыбаю, а ды... –  она икнула, а потом так громко чихнула, что Обама, к своему насморку, ещё и ненадолго оглох.

Хиллари внезапно охватил приступ пчиха. Но пока Обама оглох, его тоже одолел кашель и он так зашёлся, что Хиллари совсем потеряла терпение, не понимая, как так можно над больной женщиной издеваться.

– Как здодовье? – откашлявшись, спросил Обама.

У него текли слёзы по щекам и затекали под подбородок, от сильного кашля болели мышцы живота и, если бы не болезнь Хиллари, он бы вообще ни у кого сегодня о здоровье не справлялся.

– Не дождёшься, – собравшись с последними силами, чётко ответила Клинтон.

И зашлась в таком кашле, что расчихавшегося по ту сторону трубки Обаму было не услыхать.

Минуты три, не больше, они занимались каждый своим делом.

Откашлявшись и отчихавшись, да утерев слёзы, они замолчали.

Молчание тоже длилось минуты три, после чего первым закашлялся Обама. Это вывело Хиллари уже из себя, но она так опять разикалась да расчихалась, что слов для возмущения было уже не найти.

– Пчхе-пчхе! – только и было слышно со стороны почти президента Клинтон.

– Пху-пху-пхуй! – раздавалось со стороны президента Обамы.

– Аа-пчхи! Аааа-пчхи! – со свистом вырывалось из почти президента.

– Ааааа-пчхуй! Аааа-пчхуй! – с намёком, понятным только в русско-американской общине, отвечал действующий президент.

Дональд Трамп, узнав из достоверных хакерских источников об этом телефонном, мягко говоря, разговоре, тут же написал в Твиттере очередную гадость: «Барак – Хиллари: два здоровяка умывались соплями, но так и не поговорили».

И безжалостно поставил смайлик. Тем самым проявив себя, как человек бессердечный и скверного воспитания по отношению к людям почитаемым, приличным и демократам.

Ну, показал себя просто как паскудная сволочь.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 17 – 

 

Звонит Владимир Путин самому главному российскому хакеру.

– Алло, – говорит негромко Путин. – Это самый главный российский хакер?

– Так точно, Владимир Владимирович, – узнаёт хакер президента РФ по голосу.

– Ты у меня будешь землю жрать из горшка с кактусом, – поднимает голос Путин до крика. – Я кому сказал не признаваться, что ты хакер. Понял?

– Так точно, Владимир Владимирович.

– Тогда начнём сначала.

Путин кладёт трубку. Затем поднимает трубку и звонит самому главному российскому хакеру.

–  Алло, – опять негромко, почти шёпотом говорит Путин. – Это самый главный российский хакер?

– Так точно – нет, – слышит в трубке Путин.

– Молодец, – говорит президент России. – Так что у нас с выборами?

– «Единая Россия» победит с разницей...

– Я спрашиваю, что с выборами?

– Простите, Владимир Владимирович, – хакер едва не заикается от волнения. – Всё по плану. Вначале Хиллари пройдёт с отрывом в 8%.

– Как там южные штаты и их ядро – библейский пояс? – интересуется Путин.

– В Канзасе – Трамп, в Виргинии... Сейчас посмотрю, Владимир Владимирович, точно не помню... – такое впечатление, что хакер минуты полторы колупался в носу. – В Виргинии – Клинтон с перевесом в 4 процента.

– Не мало? – сурово интересуется Путин.

– Хорошо, добавим еще три, - хакер услужлив, как кардилер, загоняющий клиенту позапрошлогоднюю модель Lada Kalina. – Вы можете уже к девяти часам по их времени позвонить Хиллари и её поздравить, чтобы потом никто на нас ничего не подумал, - делится инсайдерской информацией хакер.

Другое дело, попробовал бы он этой информацией не поделиться.

– А потом мы замутим воду во Флориде и в Огайо. Грохнем их машины и собьём результаты экзит-полов, - хакер вещает, как по писанному.

– Но после пересчёта голосов точно победит Трамп? – в голосе Путина появляются чугунные ноты.

– Надеюсь, Владимир Владимирович, – судя по интонациям хакера, можно понять, как обильно он вспотел. – Ведь пересчёт будет вручную, а там мы уже никак повлиять не сможем. Ну, и результаты в русско-американской общине предупредить нельзя: там до сих пор хотят, чтобы победил Берни Сандерс.

– Так на хрена нам вся эта каша с Флоридой и Огайо, если никакой уверенности, что там победит Трамп? – Путин вне себя от бешенства. – Ты меру ответственности понимаешь? Ты давно, падла, в сортире не тонул?

– Будем думать, Владимир Владимирович, – по голосу хакера можно было догадаться, что он не только вспотел, но от страха ещё и слегка обмочился. – Будем думать.

Путин в бешенстве бросил трубку. Полтора месяца до выборов, а у этого дебила ещё результаты не готовы!

Затем Путин вспомнил, что поступил невежливо и не попрощался с самым главным российским хакером. Он набрал его номер телефона.

– Алло, – сказал негромко президент России. – Я могу поговорить с самым главным российский хакером?

– Так точно – нет, – ответил хакер без запинки, но по голосу можно было понять, что он, вдобавок, ещё и обоср@лся.

– Извини, – сказал Путин, – не попрощался. Спокойной ночи!

И отключил правительственную связь на хрен.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа. Но и за Хиллари Клинтон, после этого разговора, голосовать не буду.

 

 – 18 – 

 

Звонит Дональд Трамп Владимиру Путину.

– Володья, привет!

– Привет, Дональд! – без всякого пижонства отвечает Путин.

– Поздравляю тебя с победой в российском парламенте, – говорит Трамп. – Володья, скажи, как это всё у тебя так круто получается?

– И у тебя будет получаться, – уверенно отвечает Путин. – Могу научить.

– И президентом стану? – очумел Трамп от такого поворота событий.

– А потом ещё и первой леди, – сомнительно пошутил Путин, но Трампу было уже всё-равно.

– А какой секрет? – спрашивает Трамп.

– У нас это «чуйкой» называется. Но просто так не расскажу, – Путин делает театральную паузу.

– Нет вопросов, Володья, – Трамп счастлив и уже готов потерять чувство ответственности. – Сразу санкции сниму.

– Не для того я Крым брал, чтобы санкции терять, – смеётся по-мудрому Путин. – Это вы без санкций можете страной управлять, а я без санкций давно бы загнулся.

– Могу из НАТО выйти, - в азарте обещает Трамп. – Или оно из меня выйдет, клянусь.

– Дональд, я это твоё НАТО давно в сортире замочил, – Путин улыбается добродушно, но взгляд его суров. – Или ты думаешь, я НАТО боюсь? Плохо ты нас, русских, знаешь, Дональд.

– Володья, – просит Трамп, – хочешь, цены на нефть подниму? Эти саудовцы у меня за 9/11, наконец, ответят.

– А как потом жить? – саркастически интересуется Путин. – У меня уже всё давно есть, а народу лучше не забывать, что все их беды – от цен на нефть и санкций. Сам знаешь.

– Тогда хочешь, я позвоню Илону Маску? Он тебе такую «Теслу» подарочную сбацает – ни у кого такой не будет, – клянётся Трамп.

– Это можно, – в голосе Путина просыпается интерес. – Давай так: я тебе помогу без всякой «чуйки», задаром, а ты мне сделаешь несколько одолжений.

– О чём речь, Володья, – вне себя от счастья Дональд.

– Ты меня пойми, – Путин переходит на шёпот. – Я твой сторонник по самому Гамбургскому счёту. Мужик я видный, и если выиграет Хиллари, то мне кранты. Эти бабы – Ангела Меркель и Тереза Мэй – и так меня при каждом удобном случае достают. Как журналисты удаляются, так Мэй прямо при переводчике начинает раздеваться, а Меркель на своём плохом немецком признаётся в любви, дышит в лицо капустой и снимает с меня портки. Если победит Клинтон – я не выдержу, Дональд, – чувствовалось, что Путин еле сдерживает слёзы, – я третью не выдержу.

– Володья, – голос Трампа становится железо-бетонным, – вот тебе моя рука: помогу, всё сделаю. Хиллари не пройдёт.

–  И ещё, – говорит Путин. – Этот ваш канадский Трюдо. Молодой, но это не может извинить его амикошонства. Пользуется своим ростом и при каждой встрече даёт мне сверху щелбана, – Путин слабеет голосом. – И так больно, Дональд, так голова трещит, что я этого не выдержу, – готов расплакаться ВВП, – я этого не выдержу.

– Вот же ж козёл, – плюётся в трубку Трамп. – Дурак молодой. Решу вопрос, обещаю.

– Последний момент, Дональд, – Путин делает логическую паузу. – Я когда в последний раз был в Нью-Йорке, то посетил русско-американскую общину. И там такое радио есть замечательное, и такое телевидение классное. Я всю Генеральную Ассамблею пропустил, когда был в Нью-Йорке последний раз. Слушал, смотрел – не мог оторваться. Так у меня есть мечта, Дональд: давай купим с тобой эти радио и ТВ? Если сильно дорого, могу войти в долю пополам. Станем хозяевами уникальных СМИ – все нам будут завидовать.

И вдруг Дональд как-то некрасиво сник.

– Володья, – прокашлявшись, говорит Трамп. – Есть вещи, которые выше наших сил. Эта община – людей гордых, политически не ангажированных, неподкупных. Для них честь и совесть – не простые слова. Они уже больше американцы, чем русские, а потому считают, что СМИ должны жить и бороться по Конституции. А по нашей Конституции у нас свобода слова, и то, что мы с тобой возглавим русско-американские радио и ТВ может привести к нехорошим разговорам, мол, эти радио и ТВ перестанут быть независимыми. И я уверен, что ни за какие коврижки русские американцы не променяют независимость своих бесподобных СМИ на самые богатые, в нашем лице, перспективы.

Короче, негибок оказался Дональд Трамп. И чутОк, похоже, нечУток.

Не обнаружилось в нём дипломатического чутья, политической воли, личностной харизмы, индивидуального масштаба, дружеского чувства локтя.

Выполнил бы всё, о чем его попросили, и стал бы президентом США. А там и взятки гладки: ну, не смог договориться с русско-американской общиной – кто ж будет винить победителя.

В результате, один голос он уже потерял.

Потому что, не буду я голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 19 – 

 

Звонит папа Римский Хиллари Клинтон.

– Здравствуй, доченька! Здравствуй, яблочко райское! – издалека начинает папа Римский Франциск.

– Здравствуй, пап, – говорит Хиллари, и по голосу слышно, как вся она трепещет от волнения.

– Что же ты, дочь моя, – вкрадчиво, с аргентинским акцентом говорит Франциск, – всё врёшь и врёшь с этими электронными письмами? Или Господа на тебя нет? – по-иезуитски настойчиво, интересуется папа. – Или ты забыла епитимью и не намерена выполнять свой христианский долг благочестия?

– Намерена! – слышно, как Хиллари вся трясётся от страха. – Я намерена выполнять свой христианский долг благочестия, пап!

– Ты ведь, дочь моя, – вспоминает папа Римский, – примерная прихожанка, гордость Методистской церкви, – припоминает папа Римский, – а всё туде же! С этим Бенгази, креста на тебя нет! Разве ж можно так лгать, не краснея? Или ты не проходила евхаристии, не познала обряд причащения, и готова гореть за этот Бенгази в гиенне огненной? – возмущается папа Франциск. – Чего ж ты такая лживая, Хиллари? Честное слово, даже неудобно за тебя.

– Больше не буду, пап, – а по дрожащему голосу слышно, что сама едва не плачет. – Никогда, пап, больше не буду!

– Или, дочь моя, ваш с Биллом чертов, прости Господи, Фонд! – перекрестился папа Франциск. – Ну, как малые дети, –  возмущается папа Римский. – Что ж вы такие жадные, такие оба аспиды беспринципные? – папа сам едва не плачет. – Разве ж можно так за деньгой стыд терять, так совесть за барыши продавать, так душу отдавать дьяволу, прости Господи и помилуй, –говорит папа Римский, и его уже самого начинает трясти от омерзения, с одной стороны, а с другой – от сострадания к душе заблудшей. – Ты, видно, давно ноги не омовевала в Великий Четверг? Ты, видно, священные заповеди забыла и на церковное учение забила, как какой-нибудь откровенный еретик?

– Не забила на церковное учение, пап, – заходится от рыданий Хиллари Клинтон. И слёзы текут по её щекам, и гримаса отчаяния искажает лицо её. – Больше не буду, пап! Умереть – не подняться, никогда больше не буду, пап!

Тут папа Римский Франциск сообразил, что перегнул палку.

– Ну, в общем, не болей, дочь моя, – он срочно закруглился, пожелав праведной жизни и честной победы на выборах.

Попрощался и положил трубку.

Поднял глаза к небу.

Сложил ладони лодочкой.

Промолвил в чистое ватиканское небо: «Я всё сделал, Господи, что в моих силах! Будет теперь, как ты просил, у Америки неподкупный в святости и совестливый президент, каких еще сроду у Америки не бывало! Благодарю тебя, Господи! Аминь!» –  сказал 266-й по счёту папа Римский, и пошёл принимать иностранных послов, а затем мирить Россию с Турцией.

Так что, я буду голосовать за Хиллари Клинтон.

 

 – 20 – 

 

Звонит Дональд Трамп Хиллари Клинтон.

– Ты, в общем, Хиллари, извини, – говорит в трубку Трамп и нервно дышит. – Нехорошо получилось, знаешь ли. На всю страну – и такое, – нервно дышит в трубку Трамп.

– И ты меня, Дональд, прости, – извиняется Клинтон. – Столько лет друг друга знаем, но тут сорвалась. Вот сорвалась, и забыть теперь этого не в силах.

– Хиллари, – продолжает Трамп, – ты ведь грамотная, блестяще подготовленная к дебатам, с харизмой, но сама сейчас подумай: когда ты меня с этими вопросами о налогах, о налоговом управлении зацепила, как можно было не назвать тебя гнидой, лобковой вошью и хищной мразью? У меня нервы сдали, мгновенно отказали тормоза. И так теперь неудобно, хоть плачь. Ты меня прости.

– Да, Дональд, и ты меня, – говорит Хиллари. – Ты тоже с харизмой, опытный бизнесмен и мужчина очень даже, но ведь как заладил: «В твою, Хиллари, бытность госсекретарем, в твою бытность госсекретарем! Ирак, Иран, Бенгази, АйСИС!» Кровь мне в голову ударила, я сама себя перестала контролировать. Вот и соскочило, мол, какой же ты, Дональд, пидарас! Слетело с языка, я и подумать не успела, – сетует Клинтон. – И это перед всеми, Дональд, американцами! По телевизору! То есть, и перед нашими союзниками-саудовцами, и израильскими братьями, и китайскими партнерами, и русско-американской общиной, – похоже, от раскаяния Хиллари уже вся купалась в слезах. – Сколько жить буду, никогда себе этого не прощу.

– Ну, это всё-таки первые дебаты, – успокаивает её Трамп. – Первый блин, знаешь, комом. Народ, надеюсь, поймёт, – еще и себя успокаивает Трамп. – Хотя надо быть сдержанней. Но когда ты с 14 миллионами, которые я в долг взял у папаши на старте, наехала, меня аж затрясло всего. И как после этого было тебя не остановить, не сказать прилюдно, что ты сопля триперная, лгунья бесстыжая, и муж у тебя не только идиот, но и бабник, а оба вы, вместе с вашим Фондом Клинтонов – суки продажные. Понимаешь: сор-вал-ся. Так теперь неудобно, сил нет.

– Всё-таки, это первые дебаты, – надеется Клинтон. – Может, простят. Хотя, Дональд, с этой «стаминой»* ты меня точно достал, - голос Хиллари переходит на визг. – У тебя, значит, «стамина» есть, а у меня, выходит, этой «стамины» нет?! И ты извини, но я тебе по справедливости ответила, что с такой твоей «стаминой» только др@чить в кустах в мартовский вечер. Я, конечно, была не права, - соглашается сама с собой Хиллари, – но если у меня «стамины» нет, то у кого же она тогда есть? И не козел ли ты вонючий, после этого? Неудобно, что вот так всё это сказала при людях, но ты с этой «стаминой» палку перегнул.

– Всё-таки, первые дебаты, – отмечает Трамп не без печали.

– Да, всё-таки первые, – соглашается Клинтон. – Поосторожней надо, Дональд. Уж больно мы с тобой ранимые, открытые, незатейливые. Честность и порядочность нас погубят. Что в голове, то и на языке.

– Осмотрительней надо быть, – поддакивает Трамп. – Вся надежда на то, что дебаты первые, и даже тебя за твой грязный язык, и то простить могут.

– И тебя, Дональд, - вторит ему Клинтон, – может простят, поскольку дебаты-то первые. Несмотря на всю ту смердящую помойку, которую ты вылил в микрофон.

Так они еще минут пятнадцать поговорили. И попрощались по-доброму, до вторых дебатов, обойдя темы «НАТО», «НАФТА» и «Володья Путин» по обоюдному негласному согласию.

Приятные, кстати, были бы люди, не испорти их дебатный вопрос.

Так что, я твердо решил, что голосовать буду за Дональда Трампа и за Хиллари Клинтон.

* stamina (англ.) – выносливость, стойкость

 

 – 21 – 

 

Звонит Дональд Трамп президенту России Владимиру Путину.

– Володья, – начинает Трамп озабоченно, – я везде говорю, что у нас будут с тобой отличные отношения, как у двух президентов; я на дебатах защищал Россию от Хиллари, когда она заявила, что кибератаки – твоих рук дело; я действительно хочу, чтобы Америка и Россия были во всём партнёры, но тут этот доклад по малазийскому боингу... Скажи откровенно: так всё и было?

– А в чём дело, Дональд? Что за доклад? – спрашивает Путин озадаченно.

– Ты не знаешь, что ли, – от неожиданности Трамп громко набрал носом воздух. – Весь мир говорит.

– Я не в курсе, если честно, – говорит Путин.

– Ну, твой «Бук» сбил самолёт два года назад под Донецком. В докладе так и сказано: российский «Бук», который привезли из России.

– Ты хоть знаешь, – смеётся Путин, – что бук – это порода дерева. Вам уже так задурили мозги, Дональд, что вы сами не понимаете, какую ахинею несёте.

– «Бук», Володья, это название зенитно-ракетного комплекса. По кодификации в США и НАТО — SA-11 Gadfly, что в переводе означает «овод», – несколько раздражённо вводит в курс дела Трамп.

– Видишь, Дональд, - хохочет Путин, как ребёнок, – я настолько к этому не имею отношения, что подумал, будто ты говоришь о дереве. А как дерево, бук или берёза, само может стрелять?! – заливается в трубку Путин.

– Володья, давай серьёзно, - нервничает Трамп. – Твои люди завезли «Бук» из России, а после того, как сбили малазийский боинг, увезли его обратно той же ночью. Это написано в докладе международных экспертов.

– Какие мои люди? – ещё пуще смеётся Путин. – Нет никаких моих людей на Украине. И никогда не было. Есть такие, кто по своей инициативе, во время отпуска могли бы поехать и пострелять, так это дело молодое и я за них отвечать не могу, – едва не задыхается от смеха Путин. – И «Бука» никакого не было, и моих людей там нет и быть не могло. Мало того, я тебе, как человек открытый и порядочный, скажу как на духу: и самолёта никакого малазийского не было.

– То есть? – Трамп и представить себе не мог, что Путин будет с ним так честен и откровенен.

– Мы эту версию проверили. У нас тоже есть свои специалисты, свои эксперты. И они ещё тогда заявили, что этот боинг сначала набили трупами из голландских моргов, затем отбуксовали под Донецк на низкой высоте, и сбросили на то самое поле. Чтобы потом нас обвинить в том, что Россия виновата. Это факт, Дональд.

– Факт?

– Да, Дональд. Всё так и получилось, сам видишь: теперь Россию обвиняют в том, что она сбила боинг. Как наши эксперты и предполагали.

– Чистый маразм, – не выдержал Трамп.

– Вот и я говорю, – поддержал Путин. – Рад, что ты на моей стороне. Как у вас говорят, спасибо за кооперацию.

– Какую кооперацию! – Трамп еще не до конца осознал, что у него, как в игре «в Чапаева», не осталось больше на доске ни одной шашки.

– Нашу с тобой кооперацию, – доверительно сказал Путин. – Обязательно сообщу об этом на вечернем брифинге с журналистами. А теперь извини. Тороплюсь: мне уже пора бельё из стиральной машины вынимать.

И довольно выкрикнув «пока!», положил трубку.

Трамп опупел от этого разговора, стоит и чешет репу. А мне только и остаётся, что окончательно разочароваться в нём, как в кандидате.

Такой лох-президент нам не нужен.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

 

 – 22 – 

 

Звонит республиканец Майк Пенс демократу Тиму Кейну.

Или Тим Кейн – Майку Пенсу.

Кто знает и кто за этим следит.

Короче, прийдя в себя после дебатов 4 октября, звонит один кандидат в вице-президенты США другому кандидату.

– По-моему, – говорит Пенс (или Кейн?), – всё прошло неплохо.

– Да, похоже, мы справились, – отвечает Кейн, хотя, судя по голосу, – Пенс.

– Хорошо, что не стали друг друга грязью поливать. Слава богу!

– Это точно, – смеются на противоложном конце трубки. – Слава богу!

– А ты это здорово, Майк, намекнул, что у Хиллари галлюцинации, и по ночам она часто просыпается и писает в ночной горшок, - вспоминает Кейн.

– Мы в штабе прикинули, – делится тайным Пенс. – Классический звонок президенту в три часа ночи, а она в ночной горшок писает.

– Это было здорово, – хохочет Кейн. – Как хорошо, Майк, что мы говорили только о босах. Слава богу!

– Просто отлично, что говорили о босах, Тим. Слава богу! – отмечает Пенс. – И ты лихо прошёлся по Дональду, когда описывал, как чуть что не так – он часами может стоять перед зеркалом и в отупении колупаться в носу.

– Мы с ребятами представили, что генералы ждут от главнокомандующего исторического решения, а он, – заходится от смеха Кейн, - стоит и в носу часами колупается. Умора!

– Хорошо, Тим, – подчёркивает Пенс, – что мы не обидели друг друга. Слава богу!

– Очень хорошо, Майк, – подхватывает Кейн. – Слава богу!

– А как ты узнал, что у Дональда дырявые носки, а по пятницам он надевает на себя ажурные трусики, подходит к зеркалу и колупается в носу?

– Из того же источника, что и у тебя, Майк, – веселится Кейн. – Оттуда же, откуда ты узнал о куче вибраторов под кроватью Хиллари и о её любовнице в русско-американской общине.

– Да, нам повезло, что мы не касались в дебатах друг друга, - подводит итог Пенс. – Достойно себя вели, хотя и перебивали один одного.

– Как нам сказали, - поправляет Кейн, – так мы и перебивали. Надо было друг друга перебивать чаще, чем Хиллари с Дональдом, вот мы и перебивали. Кто теперь вспоминает, как они себя вели, после того, как мы себя так вели?

– Слава богу, хоть мы без обид разошлись, – радуется Пенс.

– Слава богу, – не меньше счастлив Кейн.

Очень хорошо они по телефону поговорили. Тепло, с пониманием, как старые друзья и наёмные работники.

Выбирались бы они в президенты, я бы не знал, за кого голосовать.

Но каковы Клинтон с Трампом? С их дырявыми носками, закомплексованные, ущербные и погрязшие в ничтожестве.

Так что, я не буду голосовать ни за Дональда, ни за Хиллари.