Арефа

8.
Вроде тише стало. Псы разбрелись, неведомо как уплотняясь по краям поляны. В самой же ее сердцевине была вырыта широкая могила. Из ее похотливой глубины тянуло гибелью. Иди, иди, дружески махнул рукой Филя и Арефа ступил к могиле, тяжко пошел по свалявшейся траве, вдыхая запахи псины и мочи. В каком-то удушающем трансе остановился у самого края могилы и неподвижным зрачком заглянул в зовущую собственную смерть. Собаки зевали рядом, только уже невозвратимо далеко. Глядя в клубящуюся под ним черноту, Арефа еще раз позавидовал собакам.
За кладбищенской оградой, неожиданно подступившей к самой поляне, послышались голоса.
Ну же, ободряюще прокричал Филя с периферии жизни. Нужен, отозвались эхом голоса за оградой и все громче раздавались оттуда голоса, все большей собиралась толпа за оградой.
Уже их очередь, Арефа, с невообразимой высоты прокричал Филя и голоса отозвались воплями, в единый гул стекаясь у края алчной могилы.
А ты сам? понимая, что теперь хотел бы понять, проговорил Арефа. Ты сам есть ли? пораженный бесценной догадкой, склонившись к самой пустоте, спросил вечный Арефа.
9.
Умирай скорей - смерти нет, тысячеголосый ропот пронесся над поляной. Оглянувшись, Арефа увидел сквозь прутья ограды собак, которые смеялись так заливисто, как только могут плакать и смеяться осипшие камни.
Нет, нет, - визжал Филя, тенью отплясывая по стене черного дома - и "нет, нет" послушно отзывалось эхо, расшатывая веселящимся фальцетом стекла тонких оконных рам.
- Да-а, - сквозь многолюдье и Филин хохот Арефа расслышал свистящий шепот, бесстрастный выдох черноты - и это было первое, что разобрал Арефа-счастливый, холодея навстречу всепроникающей истине.


Геннадий Кацов

Рисунки Александра Захарова