И ты, Капернаум...

И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься...
Ев. от Матвея, 11.23.

Вот так номер! Кустарник оказался гуще, чем я предпочитал, и чтобы идти бесшумно, с многими предосторожностями пришлось согласиться. Уже не только не хватало переступать с носка на пятку, но и выгибаться всей длиной тела вдоль линии ветвей. Цык-цык-цык, дурацкие цикады беспокоили воздух; ку-клукс, лопнула сухая ветка из-под ноги. Уже не хватало зрения и видеть допускалось порами кожи, испытывая нервы от всякого притяжения июльских листьев и мошкары. Шах-шах-шах-шах, заголосил филин в ближних зарослях, и - шааа, услыхал я дыхание природы. Но тут жe ветра не было, так что прийди тигру в мысль догадаться обо мне по шевелению верхушек – трудиться бы ему долго не пришлось..
Что за пот затекал в глазницы, кто бы подозревал! "Что за организм такой-сякой, - мозговал я молча, проходя кусты с грузным дробовиком на плече, - если организм не приспособлен для бесшумной охоты.”
"Хотя, к чему он приспособлен удачно? - в сердцах допытывал я напряженный ум. - Вот сейчас его сожрут, все эти грустные извилины, приятные мышцы и говно, а он только и сможет, что оказать бесстыжее чувство страха.
Бездарная работа, надо признать, животное наше микроустройство," - заключил я в тесноте кустов и скорбное это предположение, в свою очередь, заключил в траурную рамку.
Конечно, в таком настроении элементарно запросто сыграть хищнику под лапу. Тут даже необязательно состояться охотником. Достаточно сразу родиться с легкой припиздью, с возрастом эту инертную массу удачно нарастить, а потом впопыхах выйти на тигра.
Я споткнулся о камень слизский и едва не растянулся вдоль и поперек кустарника. Очевидно, настрой духа придется менять. Отчаянно представляю себя героем вестерна: кольт на левом бедре, кольт на правом, обвязка из патронташа и портупеи. Что тигр, если в "десятку" я попадаю с двойного сальто-мортале?! Что мне тигриная лапа, когда правым хуком я дважды уложил убийцу-Джо?! Да и ребята помогут. Вон мои парни Боб, Чарли и Лейк-Сорви Голова. "Мы справимся с тигром, Джек? - подымаю глаза к Джеку, который на небе, и трогаю пальцем крестик. - Ты поможешь своим бэйби, Джек, своим отчаянным бэйби, Джек - Потрошитель Влагалищ? Отдай нам тигра, Джек-обояшка, тебе же раз плюнуть свинтить ему шею, когда такие парни просят!"
Я верчу кольт на пальце и верю, что Мэри будет моей. Я выиграю спор и легко сойду в трактир, набросив шкуру тигра на спину.
Я зарычу так, что Джек с испугу отожмется раз сто от пола там, наверху:
"Эй.Мэри! Мне вдолг, а Чарли не наливать", - это у нас такой юмор, и Боб, Лейк и Чарли заржут на весь Сити, пока до тебя, Мэри, дойдет, что ты сегодня моя, раз Генри Паркер мне проспорил!
Так: «Хэлло, Мэри!»
То есть: "Хэлло, Джек!" - приветствую я пустое небо. - Ты ведь поможешь, Джек? - перебрасываю дробовик на другое плечо. - Это не трудно," - заверяю я с безнаказанной наглостью и слежу из окраинных кустов за грациозной манерой тигра. Тигр движется парадным аллюром, исподволь бдительный к мгновенному бою.
- Ого-го, - приветствует меня тигр, выставляя опасные клыки и не отводя желтых глаз от моего взгляда. - Как тебе мой аллюр? - интересуется тигр и бронзово пересекает высушенное под солнцем плато. Мягко приближается в раскаленном оглохшем воздухе, вроде и не располагая ко мне подходить.
- Утю-тю-тю-тю, - играет всем веселым мясом хищник, пропадая за игрушечным глинистым холмом. - Вот еще: лапу наколол! - слышу его звериную досаду, и следом несколько движений безмолвно отсутствует тигр, настраивая густую тишину. Исключительно не слышно тигра и не видно...
Как вдруг выскакивает рядом полосатей каруселью, тянет лапы убийцы и трясет кривым когтем - пока я ловко припадаю к земле ничком, перекатываюсь вбок! - и короткий треск слышу со спины: коготь пропорол мою кожаную куртку. "Давай, глупая кошка! - разворачиваюсь напротив рыжей пасти, - дерзай, пробуй, сволочь!" - раскачиваюсь на носках, готовый к тигриному прыжку.
- Он здесь, Славик, - кричу напарнику, а тигр скалит морду, прыгает ко мне легче белки и алчно дрожат его гусарские усы. - Врешь, не возьмешь! - кричу я в акробатическом прыжке и кручусь в воздухе все то время, пока хищник беззащитно проплывает подо мной в атаке. Сверху тигр выглядит растянутой прокисшей грушей и, как под рентгеном, я представляю себе черный хвостик его шейных позвонков. Бью прикладом дробовика именно в место основания черепа, тут же слышу смертный перед всеми звуками кошачий разочарованный плач.
Приземляясь на обе ноги, наблюдаю, как Славик раскидывает руками кустарник и выбегает к месту поединка. - Хр-р-ррр, - слюной и грушевым соком вытекает тигр. В последний раз вздуваются и опадают его бока.
Бешенная лапа в агонии зачерпнула воздух, да так и осталась напряженно торчать не при деле.
- Все, Славик, - говорю с трудом, опускаясь на по-летнему лысую кочку отдыхать.
Славик ногой пробует печальную тушу.
- Три месяца по следу шли, - говорит Славик. - Хитрый хищник.
- Что ты, что ты, - вытираю потливость и кладу дробовик рядом.
В семь приходит с работы Вера, а Славику идти за дочкой в садик. Мы убираем стулья, разбросанные невпопад, по типу кустарника, на место восстанавливаем шкаф и стол, снимаем с люстры канаты-лианы. Я уношу два детских ружья в кладовку.