Человек, любящий жизнь.

- А надо было работать, правильно?

- Еще как. Надо было пахать, выживать. Книжку же читаешь, да еще потом грамм двести накатишь – и мысли приходят в голову о том, что все, чем сейчас зарабатываю, все это мышиная возня. Еще на это жизнь тратить! Чтение – особая статья. У меня дача в Хорватии, вот там я книжки читаю, по тысяче страниц. Там голова от всех дел свободна, как раз для чтения. У меня в Хорватии заслуженный отдых. Отдыхаю с Пастернаком, с «Учебником рисования» Кантора, с Быковским ЖЗЛ о Пастернаке. Ни о чем не беспокоюсь три месяца: хожу на море, брожу среди сосен, посещаю рестораны, дышу поэзией.
Скорее всего, я сегодня просто далек от актуального литературного процесса, да и основной литературный багаж человек приобретает до тридцати. У меня есть мои авторы, я с ним прожил уже столько лет. Возможно, на нынешних просто не хватает времени. Может, в другой жизни.
В моем возрасте «если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря…»
Я прочитал Гандлевского, Кибирова. Не зацепило. Так зачем время тратить. Лучше открою Аполлинера:

...Ты в Париже. Совсем одинок ты в толпе и бредешь, сам не зная куда.
Тут же, рядом с тобою, мычащих автобусов мчатся стада.
Горло сжала тоска тебе обручем острым своим,
Словно ты никогда уже больше не будешь любим.

Я считаю, что когда ты никого не обидел, никому не должен денег, - твои привязанности в культуре настолько же интимны, как твой оргазм или удары твоего сердца.

- Вы убеждены в том, что вам не повезло родиться поэтом. Ваше определение поэта?

- Первое: он видит то, что не видят все прочие. Иное видение. «Когда б вы знали, из какого сора...» и так далее. Второе: адекватный аппарат перевода увиденного на общечеловеческий язык. Должно быть достаточно сильное техническое оснащение: «Как трагик в провинции драму Шекспирову...» И третье: твои темы должны быть интересны не только тебе одному, но и окружающим. Вот три компонента, из которых, по-моему, складывается поэт.
Первое – ты это увидел (точное зрение: «Давай ронять слова, /Как сад - янтарь и цедру, /Рассеянно и щедро, /Едва, едва, едва…»); второе – ты это передал (твое образование и знание); а третье – это уже твоя судьба, твои жизнь и опыт.
Как ни относиться к Брюсову, а он был, на мой взгляд, плохой, холодный поэт, но какое оснащение строки. Или символисты, не говоря уже об акмеистах, которые себе поставили это целью.
Может быть, Гумилев и не великий поэт, но ведь надо же было так услышать:

... И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.

Просто возьмите и напишите зарисовку так. У этих людей было представление о культуре. Они учили латынь, греческий, и понимали, что если уж ты вышел с чем-то к людям, то напиши так, чтобы было классно. Да, кстати, если есть один друг в жизни – это уже не мало. А если есть семь поэтов, которыми ты лет двадцать восхищаешься, то это просто счастье.
Мне же есть, кем восхищаться.

Психотип

Мужайся, корабельщик юный,
Вперед, в лазоревую рожь!
М.Цветаева

- Who are you, Mister Metelitsyn? Надо ли еще себя доказывать?

- Ничего не доказываю. Теперь понимаю, что угасание человека начинается с того дня, когда он уходит на пенсию: я, мол, больше ничем не занимаюсь, у меня есть деньги, я не хочу волноваться. Я живу. И вот здесь наступают кранты. Передо мной много таких примеров. Поэтому я не собираюсь отходить от дел. И я работаю достаточно напряженно. Умереть я бы хотел в процессе работы, а не в доме для престарелых. Кстати, прелесть моей профессии в том, что у нее нет возрастного порога. Консультации и советы можно давать до глубокой старости. Кастелли в последний раз женился в 91 год. У меня есть дело, и на это я трачу деньги и свое время.

- В книге «Записки одессита» вы – соавтор и главный герой. Вы рассказываете о своей жизни, считая нужным выделить и то, что вам запомнилось более всего, и то, что вам интересно, нравится. Я сделал вывод, что ваш герой, то есть вы – хрестоматийный мачо. Книга начинается с драки у входа в манхэттенский «Русский самовар», завершается дракой в московском ресторане; женщинам вы нравитесь, и общаетесь вы с ними достаточно жестко; ваши принципы вполне в духе киногероя боевиков: отвага и мужество, «зуб за зуб», уверенная сила, пламенная страсть. В конце концов, судьба и есть некий «суповый» набор, сумма поступков и событий. Вы реально таким видите себя в собственной жизни?