Сто американских долларов

Еще неделя прошла в заботах. Мы не созванивались.
Я, честно говоря, уже и думать перестал об этих долларах. Да, и к Мите, судя по его молчанию, письмо все никак не возвращалось.
С Левой мы начали «раскручивать» субботние дискотеки для детей от 6 до 14 лет. В час дня в диско-клубе «Колизей» в Бруклине еженедельно собиралась толпа вовсю обалдевших от выходного полдника детей. Американские дети получили от русских родителей классическое воспитание «по доктору Споку» - дети были раскованы, то есть неуправляемы.
До четырех дня мы развлекали их, как могли, напрягая все силы. Используя фокусника, циркачей, массовика-затейника, диск-жокея. Уйдя с головой в игры, викторины, конкурсы.
Детям все было мало. На веселый, «страшный» октябрьский праздник Хэллоуин собрался букет, примерно, из трехсот разновозрастных мальчиков и девочек. Через час после начала дискотеки, неизменно спотыкаясь о катающихся по полу детей, затравленный воплями, свистками, пищалками, трещалками, воздушными шариками, общим ором и нарастающим безумием, я понял, что схожу с ума.
Особенно досаждали родители. От них старались не отставать бабушки и дедушки. Едва зазвучали приятные уху начинающего подростка Spice Girls, ко мне подошел дедушка, всем телом всхлипывая от возмущения. - Если вы не прикрутите музыку, я буду судить вас на два миллиона долларов, - предупредил мудрый старик, - и выиграю процесс. Немедленно уберите громкость!
Я понял, что дедушка в свои семьдесят не собирается танцевать под Spice Girls. Ему было на них, говоря откровенно и по-стариковски, насрать.
Я понял, что для прочно сидящего на собеcе (wellfare или SSI, какая разница) дедушки вся эта музыка невыносима и, будь его воля, он бы судил еще миллионов на сто Spice Girls и на двести всех прочих «битлзов». Мне даже показалось, что старик готов рискнуть всем своим скромным пособием по старости на оплату адвокатов - и плакали мои два миллиона.
Мне уже многое чего казалось. Хэллоуиновские ведьмы и покойники стали неотличимы от вампиров и привидений - маскарадные костюмы составили бы отменный антураж для того, кто срочно ехал крышей.
Когда ко мне подкатила квадратных форм бабушка, визгливо роняя: «Это безобразие - кусок пиццы за три доллара!?», - я понял, что Фредди Крюгер, убивавший старушек по Пятницам, 13-го числа, имел на то основания. Мысль о Раскольникове была второй на очереди.
Детям дискотека нравилась. Родители пытались всучить им приготовленные дома бутерброды, но подростки и дошкольники с остекленевшими глазами неслись к бару. Там они за 4 доллара, к ужасу мамаш и самоубийству дедушек, заказывали безалкогольный коктейль «Дантист Дракулы» или «Улыбка Монстра».
Детям казалось, что четыре доллара – это недорого. Не больше, чем говяжий гамбургер с прожареными «фрэнч фрайз» в будничном МакДональдсе. Мы с Левой были того же мнения, хотя никакого отношения к бару не имели. Прибыль от бара полностью забирал себе хозяин диско-клуба.
У русских родителей был другой взгляд на то, как тратить деньги. Четыре доллара за праздничный коктейль и трояк за обычную итальянскую пиццу переполнили и без того неглубокий резервуар родительского терпения.
Пока дети танцевали, ели, пили и получали удовольствие, Лева и я выслушивали все, что о нас думают подуставшие от ежедневной иммиграции взрослые. Я их понимал: и для родителей должен быть праздник. Что может быть слаще скандала в общественном месте, да еще если тебя готовы выслушать по полной программе.
Так проходили субботы. Кто-то, должно быть, подсчитывал наши заработки, умножая количество посетивших дискотеки детей на цену за билет. Кто-то, я уверен, нам завидовал.
В будние дни я отходил от безумных детских праздников.
В один из таких дней мне пришлось с утра подъехать в редакцию.
Я выслушал несколько свежих анекдотов. Пообщался с коллегами по журналистскому цеху.
Было раннее утро. Все бродили по коридорам с пластиковыми стаканчиками: у кого кофе, кто гонял чаи. В такие часы случайный посетитель – подарок.
Я сделал все свои дела. Выслушал еще пару анекдотов, но уже с приличной бородой. И неожиданно вспомнил о статье. Отрывок из рассказа Дины Рубиной был опубликован в субботу, такого-то числа. Номера я все еще не видел, но в редакции это сделать легче легкого.
Я обещал Рубиной выслать публикацию и сейчас понял, насколько близок к цели…
Подшивка оказалась увесистой. Все-таки, ежедневная газета.
В митиной субботней полосе я сразу нашел большую заметку о бардовском фестивале в городе Нью-Йорке. Бардовское движение разошлось не на шутку и «молодежная» страница активно на это реагировала, взяв интервью у одного 55-ти летнего поэта-гитариста и у поклонницы бардовской песни, вспомнившей, как в 1972 году она впервые услышала (то ли Галича, то ли Визбора).
Рядом был помещен репортаж из одного манхэттенского клуба. В нем несколько дней назад выступила рок-знаменитость. Перевод был вольный, чувствовалось, что англоязычный автор вряд ли узнает о публикации в русской газете. Репортаж был не подписан.
В нижней части газетной страницы была помещена заметка, опять-таки никакого отношения к израильской писательнице не имеющая.
Я проверил дату выпуска газеты по первой полосе. Все совпадало. В субботнем номере о Дине Рубиной не было сказано ни слова.
То же и на остальных газетных полосах.
Мне показали рабочий стол Мити Вольного.
Я написал короткое письмо. Оставил его на видном месте, придавив крупной шариковой ручкой: «Дорогой Митя! Случайно оказался в редакции и просмотрел подшивку. Ничего о Рубиной в том самом субботнем номере не нашел. Мне трудно представить, какую статью ты выслал мне вместе с чеком. Кстати, одолженные мною 100 д., я надеюсь, тебе помогли.»
И поехал домой.