Инга Питерс. В ПОИСКАХ РУКИ И СЕКСА. (или мои нью-йоркские связи)

ГЛАВА 5

С добрым утром, Америка! Я вытерла влажный лоб дрожащими пальцами. С трудом приоткрыла веки. Сердце гулко колотилось где-то под потолком, соревнуясь с воплями проезжавшей под окнами пожарной машины. А может, и не пожарной. Это было первое утро в Америке, и в те часы я еще не знала, чем сирена пожарных отличается от визга полицейских машин или скорой помощи. Честно говоря, не знаю и до сих пор.

Время, занятое такой важной чепухой, как секс с самой собой, пролетает незаметно. Круглые настенные часы цинично показывали восемь, не желая со мной кокетничать. Пустые стены, кровать с тумбочкой в углу, в противоположном – телевизор. Телевизор одинок настолько, что его можно принять за оплавленный метеорит.

Покосившийся торшер у изголовья кровати дополняет бессмысленный коврик в ее подножье. Короче, скупой, ненавязчивый интерьер холостяцкого логова. Если стать в центр пола и крикнуть: «Сим-Сим, открой дверь!» - сверху посыплется трухлявая штукатурка.

Пора было вставать и куда-то собираться. Вопрос: куда? Никто меня из квартиры не гнал, торопиться тоже было некуда. Конечно, так в эротических забавах можно было весь день и потерять, периодически слюня палец, но я подозревала, что перечень американских наслаждений должен быть гораздо шире. А вспоминая прошедший вечер, хотелось бы и глубже.

Я прошла голышем в ванную комнату. Оценила себя по пути в узком настенном зеркале, подвешенном в коридоре. И распахнула дверь в совмещенный санузел. А теперь пусть кто-то меня осудит и скажет, что на такие вещи не надо обращать внимания! Пластиковое белое сиденье туалета смотрелось в желтую крапинку от почти застывшей с раннего утра мочи. Конечно, есть мужчины, которых можно благодарить хотя бы за то, что они поднимают крышку от унитаза, а позже спускают воду, но это не мой выбор. И я не открою Америку, если скажу, что рожденный писать стоя должен думать о тех, кто писает сидя. Ведь он сильнее и мудрее. Он воин, надежда и опора рода. И уже вполне взрослый мальчик, чтобы представить, каким же сикуном выглядит в глазах лучшей половины человечества.

Я отмотала немного туалетной бумаги, намочила ее под краном и вытерла сидение. Будь моя воля, я бы вообще отказалась после всего увиденного от утренней процедуры, но кто спрашивает! Нет, а если всерьез: кто вообще нас, скромных девушек, спрашивает, ходить нам по маленькому или не ходить?

ГЛАВА 6

Над ответом на этот философский вопрос я билась минут пять. После чего поняла, что надо чем-то заняться, иначе умру от одиночества и тоски.

Долго принимала душ. Завтракать не хотелось, но поскольку время резко подбежало к десяти и тут же встало, как вкопанное («морская фигура – замри!»: все-таки Нью-Йорк курортный город и морской порт), я решила разложить привезенные вещи. В глубине чемодана лежали несколько надписанных и заклеенных писем, которые я должна была бросить в почтовый ящик, и небольшая посылка с лекарствами. На ней были указаны номер телефона и имя: Диана.

- Алло!

- Yes, - раздался в трубке сонный голос.

- Я могу поговорить с Дианой?

- Слушаю.

Так мы познакомились. Сначала по телефону. А через пару часов встретились там же, в Бруклине, чтобы расстаться уже близкими подругами.

Бруклин увиделся мне серым захолустьем. Я долго не могла избавиться от впечатления, что он расположен внутри крепостной стены, за которой где-то далеко, подпирая горизонт, находится и знаменитая суета Манхэттена, и тот реальный неоновый город, так ни разу и не попробовавший заснуть. Здесь же, внутри крепости, преют в летнем зное шеренги тусклых тяжелых кирпичных домов, в которых бруклинские мамы рожают бруклинцев-детей, после чего за ними прибывают желтые короба школьных автобусов и увозят детей куда-то в глубь бруклинской крепости.

Это свое впечатление мне надо было кем-то побыстрей населить, чтобы избавиться от постылости пейзажа. На следующий день после нашей встречи я пригласила Диану к Роме домой, и они познакомились. «С этим ты сойдешь с ума», - шепнула Диана, прощаясь.

Диана пообещала, что сделает все возможное, чтобы познакомить меня с «подходящей», как она старостильно называла, партией. Мы сидели в бруклинском итальянском ресторанчике с видом на канал и обсуждали мое будущее.

- Кстати, у меня есть фрэндс итальяхи, - заявила Диана. – Но это если только так, развлечься. Ай донт белив, что они, как партия, годятся в перспективе.

- Ты так считаешь? – у меня не было знакомых итальянцев, и в этом, как позже и во многом другом, я целиком полагалась на Диану.

- Ван хандрэд персент, - Диана для пущей убедительности кивнула головой. – У них впереди всего – племенное чувство. Женятся на своих же, а трахают русских. Есть тут сериал, в котором показывают, как мафиози факд рашанс, лав своих итальянских мам и дрожат перед итальянскими женами. Экзактли, как в жизни.

- Это за правило?

- Ай эм нот ступид.

Диана достала из сумочки зажигалку, тонкую сигарету и глубоко затянулась.

- В твоем положении надо бы за кого зацепиться, а там посмотрим. Главное – Social Security намбер и гринкарта. Иначе с твоей визой здесь делать нечего, - Диана затянулась сигаретой и сделала паузу, задумавшись. Она явно желала показать, насколько серьезна тема нашего разговора. – Джаст ван вэй трафик: находишь подходящую партию, гэт мэридж, легализуешься, а потом гуляем. Но для этого нужен или обеспеченный русский, или рич америкэн. Ферст оф ол, не ложиться лишь бы с кем в постель. Для этого как раз сгодятся и итальянцы. – Диана посмотрела на часы. - И, ду ми э биг фэйвор, давай обойдемся без этих твоих Ром!