Притяжение в зеркалах.

- Все бегала-бегала, а теперь под себя срать начала! Она теперь вся в говне, - кричит в розовом, - её лечить надо, а не на пляже других заражать"
"как так можно, - докуривает блондинка с чувством и мнет девочку, всю еще в полотенце перед купанием, - я в санэпидстанцию пойду, если сами не понимаете! Когда штраф заплатите, тогда сразу…"
"что сразу?" - спрашивает хозяйка, только не оборачивается,
"хамка какая, - фыркает блондинка, - вот хамка-то, а!?
Как же так можно" "что можно?" - спрашивает хозяйка, а в розовом: "ты смотри на нее! Она еще…"
"бывают же", - шипит крупный муж блондинки,
"кто бывают?" - как в воздух спрашивает хозяйка и гладит собаку в щель между ушей, отчего собака будто успокаивается, и только отовсюду невнятные звуки, все словно в замешательстве не знают, о чем еще говорить, если сказать еще надо бы, как вдруг: "ва-а-а!" - подскакивает на месте блондинка и вопит что есть силы: "ой, мамочка!", пока ее ребенок подымает сардельку ржавого подсохшего говна и размазывает его по груди и ладоням.
"Ты что, совсем, - орет в ребенка блондинка, а розовая зашлась до упора, кричит что есть мочи: "Это срань, девочка, брось эту срань! - кричит в розовом.
- Она тут весь пляж обосрала, уже все в говне, уже дети в говне и детям играть негде, а она пердит под себя, а потом срет на всех, и уже все дети обосраны, а у этой все лезет из жопы и лезет, вон сколько говна везде, и вон там говна еще скоко, и вон везде говно"
"где везде говно?" - оборачивается спрашивать хозяйка.
"Вера! - орет блондинка в полной невменяемости, - убери его из рук, это же испражнение говна, как ты не понимаешь, ты же взрослая, ты же девочка!" - а Вера бегает от мамы со светлыми ручками и высовывает язык.
"Не лижи говно, Вера, - надрывается блондинка, - о, Господи!”, а муж: "вы понимаете, - трясет муж блондинки перед хозяйкой пальцем, - ей сейчас кто-нибудь голову свернет, если не уведете, вы понимаете"
"что понимать-то, что понимать?" – кричит спрашивать хозяйка, а та в розовом: "ой, умру я сейчас с этого говна, умираю", а здоровенный муж: "животное не виновато, если вы дура такая и сама засранка, а собаке голову скрутят, ей голову кто-нибудь скрутит, а потом вы отвечать будете, когда..."
"негодяй, - рыдает хозяйка под общую истерику, - фашист",
"ну, говнючка какая, - ненавидит на топчане в розовом,- всех обосрала, весь пляж в говне, а собаку не уведет! Мужчины, что же вы, мужчины, ей…"
"раз не понимаешь", - делает с угрозой шаг вперед муж и размахивает руками.
"Только тронь," - подымается с песка хозяйка, а муж разворачивается одеваться идти к телефонной будке.
"Вот пусть милицию вызовем, вот сейчас" "и правильно, милицию," - поддерживает в розовом.
Все как бы довольны, пока муж уходит звонить, а блондинка в воде чистит Веру и все замерло негодовать на время, успокоилось в самых общих чертах, даже снег остановился падать. Как завис в воздухе - будто растворился в мраморе. Рыжий Томас смотрел теперь в одну точку, перед собой влево, к кустарникам орешника; так же наблюдала и Старая Лиза, разом подобрав передние лапы. Всех ближе к орешнику разлеглась Клаудиа К., но она и ухом не повела на посторонний звук, осторожный такой щелчок в глубине за орешником, где двигался некто, пригибаясь, боясь выглянуть за верхушки деревьев, а вблизи опушки стояли тысячелетние деревья, и выше их ростом могли существовать только собаки Клана или Охотники на Людей или подходил Хромой Дик (а пора бы ему возвращаться, поскольку для переговоров о мире и союзе так ли много недостаточно времени), или Охотники на Людей подбирались осторожно, как крадучись они подбирались в тот раз убивать Красавчика Лео, который не мог знать от Охотников на Людей угрозы, потому что тогда они не только Охотники на Людей вовсе. "А что им мало,- думал Красавчик Лео, отбиваясь от пятерых Охотников сразу,- что не хватает, если столько еще людей и они всем угрожают, и нам смело надо договориться, - сбил с лап могучим ударом Лео двоих охотников парой, - нам-то незачем ненавидеть, нам объединиться против людей быть вместе," - а сзади впился хитрый один из Охотников в холку, и давил Лео к земле, давил, хрипя на весь лес и обливаясь кровью Красавчика Лео, и захлебывался в этой крови, кровью измазав свою рыжую шерсть, пока трое расправлялись с Лео впереди: тот, каштановый, стальными челюстями охватил нос Лео и продавил клыками нежную переносицу, и смял обе ноздри клыками, чтобы тот, с рваным боком и тот, психованный, подбирались к горлу Лео; и все рычали хищно, перекликаясь с плачем раненного Охотника, которого Лео сбил первым ударом, а раненный Охотник жалобно теперь угасал возле, вытягивая к смертельной битве перебитый хребет, и плакал, как плачут щенки. Так и нашли собаки Клана труп Лео и обезжизненного Охотника, а другой Охотник, безумно удержавший Лео сзади, задохнулся в густой шерсти Красавчика Лео и рыжим пятном сбоку висел, сцепив челюсти, с вывернутыми в воздух задними лапами, и от него уже разило трупом на весь лес, он сразу как-то начал гнить, а Лео и второй другой не воняли чуть-чуть, и не дышали, как это бывает у живых, отчего Старой Лизе тогда показалось, будто Красавчик Лео еще жив. И тишина тогда была такая, как сегодня, и только хруст сейчас напомнил, какая тогда была такая же тишина. Старая Лиза переглянулась с Рыжим Томасом, но отвела глаза, чтобы не заметил никто, как они переглянулись, их взгляды могли не заметить Мелодичный Майкл, Липкий Кэлли и даже любыпытная Нора Маленькая, только не Бобби, который расслышал хруст за орешником сразу и следил за всем сразу внимательно. Бобби все верил в случай, когда враг подкрадется к Клану, или не к Клану, а достаточно одной Клаудии К., к которой враг подкрадется опытный и хитрый, как люди, а людей Бобби всегда с охотой уничтожал. И любил хвастать перед Охотниками на Людей, скольких он убивал людей сразу и как безлюдно становилось на месте битвы, но враг подкрадывается, высматривая изнутри орешника собак Клана, люди несут на себе толстые копья, и полые трубки выдувать отравленные стрелы, и острые камни несут люди убивать кого угодно, поскольку всех люди ненавидят, и все людей ненавидят, лишь побеждать их могут собаки Клана да Охотники на Людей, а если им объединиться, то от людей вообще никого не останется, ни одного не останется, если собакам Клана и Охотникам на Людей объединиться, а враг подкрадывается со стороны орешника, и тут Бобби, срывая кусты и деревья с корней, выскакивает перед врагом, сбивает их на землю, сминает вместе с копьями, и стрелами, и камнями, и треск людских костей вперемешку с треском дерева и камней, пока зубы перемалывают бесчисленного врага, пока кровь истекает на снег, сбивая его в алые хлопья, а запах крови такой густой и сытный, такой сытный и пьянящий, такой манящий и весенний.