| 04.27.1990 ИЗО Театр советского абсурда. Интервью с Александром Захаровым. ...Дракон (крокодил, динозавр в моих картинах) — это некая злобная метафизика, маркированная абсолютным злом. Абсолютная власть, абсолютное давление — то, с чем нельзя договориться, с чем не найти компромисс. Для меня это символ власти и в моем государстве я больше всего ненавижу отсутствие демократии, коллегиального мнения. Я болею этим, как и многие люди в СССР... → |
| 09.27.1989 ИЗО Золотое клеймо неудачи. Интервью с художниками Александром Костецким и Еленой Старенко. ...В Советском Союзе меня всегда угнетала ситуация, когда нужно проходить какие-то комиссии, худсоветы. Где все, что ты сделал, или пропускается, или, в большинстве случаев, не пропускается. Собственно, речь все о том же: о бюрократической системе, в жестких рамках которой одиночкам приходится невероятно тяжело... → |
| 11.30.-1 РАЗНОЕ День рождения в день похорон Вождя. Интервью с издателем Ильей Левковым. ...Когда умер Сталин, я был в четвертом классе. Моя семья жила в Вильнюсе. День смерти Великого Вождя я помню очень хорошо. Когда в нашем классе узнали о том, что Сталина больше нет, моя одноклассница в наступившей тишине сказала: «Сталин умер, но он живет в сердце народа». Представьте себе маленькую девочку, которая со слезами на глазах произносит такое! А теперь представьте, что вслед за этим маленький мальчик Илья Левков выдает на весь класс: «Мы ведь планировали идти классом в кино. Когда же мы теперь пойдем?»... → |
| 11.30.-1 МУЗЫКА Искать всю жизнь. Интервью с поэтом, музыкантом, скульптором Аркадием Морозом. ...Сегодня в искусстве феодальный строй. Многие стали феодалами, вроде Михаила Шемякина, который заперся в своем поместье и изредка подает какие-то импульсы в мир. Здесь, неподалеку от меня, живут много художников, таких вот феодалов, которые сами еще не делают муку и не пекут хлеб, но уже далеки от города и его проблем. А в лесу тебя ведь никто не спросит, сколько стоит час твоей работы... → |
